«Ты мне больше не мать»: как дочь отвергла женщину, отдавшую за неё всё
Когда я родила Свету, мне едва исполнилось двадцать. Совсем девочка, наивная, ослеплённая любовью к её отцу. Он ушёл, когда дочери не было и года. Просто собрал вещи и исчез. Сказал: «Не готов. Жизнь молодая». Я осталась одна — без поддержки, без родителей: мама рано ушла из жизни, а отец нас бросил ещё в детстве.
Я крутилась на двух работах, ютилась в коммуналке, а Светка постоянно болела. Таскала её по врачам, сутками стояла в очередях, засыпала на жёстких скамейках в поликлинике. Времени на себя не было. Жила только ради неё. Купить платье — значит, не купить Светке лекарства. Пойти на свидание — оставить её с чужими, а я не доверяла никому.
Света росла умницей. В школе училась на отлично. Я выбивалась из сил, оплачивая репетиторов, кружки, курсы. Рыдала в подушку, когда у неё что-то не получалось. А когда она поступила на бюджет в мединститут, радовалась сильнее, чем она сама.
Потом всё изменилось.
На втором курсе у неё появился парень — Артём. Старше на десять лет, разведён, с ребёнком. Я онемела от ужаса.
— Свет, ты уверена? Он тебе не пара.
— Не лезь в мою жизнь! Я уже взрослая! — крикнула она тогда.
С каждым месяцем она отдалялась всё больше. Артёма боготворила. У него всегда были «виноваты другие»: бывшая жена — стерва, работа — несправедлива, люди — завистливые. А я — злобная мать, которая всю жизнь её контролировала. Да, он так и говорил.
Я пыталась молчать. Но однажды не выдержала:
— Он использует тебя. Давит. Это не любовь.
— Ты просто завидуешь! У тебя никогда не было такого мужчины!
Мне было невыносимо больно.
Через год она объявила: они женятся. И она переезжает к нему.
Я помогла собрать вещи, купила одеяло, посуду. А на прощание Света даже не обняла меня.
— Не притворяйся, что тебе тяжело. Ты же всегда хотела, чтобы я ушла, — прошептала она.
И ушла.
После свадьбы видела её редко. Звонила первой. Писала. Но ответы становились короче. Потом она заблокировала мой номер.
От знакомой узнала: Артём окончательно убедил её — якобы я «ядовитая, токсичная», испортила ей детство и из-за меня она не умеет жить.
Прошло два года. Я случайно увидела её в магазине. Она была с мужем. Серая, с потухшими глазами.
— Света, доченька… — сделала шаг к ней.
— Не подходи, — она отпрянула. — Ты мне больше не мать.
И ушла.
Я стояла между полок с крупами, и всё тело дрожало. Будто все эти годы — ночные дежурства, больницы, слёзы, недоеденные обеды — рассыпались в прах. Будто меня вырвали из её жизни, как ненужную страницу из тетради.
И я не знаю, вернётся ли она. Вспомнит ли, как я сидела у её кровати во время жара. Как голодала, чтобы купить ей учебник. Как отказывалась от всего, лишь бы у неё было будущее.
Знаю только одно: я её мать. Даже если она это отрицает — правда не изменится. И я всё равно буду любить. Даже оттуда, где уже не больно.
