«Ты у неё под каблуком?!» свекровь в ужасе увидела, как её сын сам готовит ужин
«Что за безобразие, мужчина на кухне?!» свекровь была в шоке, когда застала своего сына за готовкой.
Валентина Соколова впервые за восемь лет приехала к нам в гости. С тех пор, как её сын Артём и я поженились, она ни разу нас не навещала. Жила в деревне под Воронежом, редко выбиралась в город возраст, здоровье и хозяйство не отпускали. Но тут вдруг заупрямилась: «Надо проведать, как вы живёте. Всё-таки семья, квартира в ипотеку Надо же удостовериться, что всё в порядке.»
Честно, я была рада. За эти годы ни звонка, ни весточки. Надеялась, что наконец растает лёд. Мы её встретили как родную: постель свежую, борщ домашний, тапочки новые. Старались изо всех сил, хоть между работой и бытом времени в обрез.
Первые дни прошли тихо. Без сюрпризов. А потом наступило то утро. Я решила поспать подольше неделя выдалась адская. Артём, как обычно, встал раньше. Он у меня заботливый, всегда найдёт способ меня порадовать. Вот и решил сделать сюрприз приготовить завтрак для нас обеих.
Сквозь сон я слышала, как на кухне шумиет сковорода, жужжит кофемолка, пахнет горячими блинами. Улыбалась, сердце таяло. Мой муж. Мой Артём, такой внимательный. Но спокойствие длилось недолго. Пока Валентина не заглянула на кухню.
Её голос пробился сквозь дверь:
«Что это ты тут устроил, сынок? У плиты? В фартуке?!»
«Мама, просто завтрак делаю. Ты же устала с дороги. А Лена ещё спит пусть отдыхает. Мне же нравится готовить, ты же знаешь»
«Снимай эту тряпку сию же минуту! Мужчина на кухне позор! Не для этого я тебя растила! Твой отец за всю жизнь тарелки не вымыл, а ты тут блины печёшь, как баба! И Лена, кстати, чего разлёглась? Это её обязанности! Совсем под каблуком, смотреть противно!»
Я лежала под одеялом, стиснув зубы. То ли смеяться, то ли бежать разнимать. От её слов мутило. Было стыдно за Артёма, обидно за меня, и страшно, что этот визит оставит трещину в наших отношениях.
Вышла, когда она уже начала захлёбываться от возмущения. Артём стоял со шумовкой в руке, а оладьи на сковороде потихоньку подгорали. Валентина же тряслась от злости, бормоча что-то о «разложении нравов», «непутевости» и «настоящем мужике».
Быстренько заварила успокоительный чай без него дело могло дойти до инфаркта. Села рядом, взяла её за руку и попыталась объяснить мягко:
«У нас всё по-другому. Мы команда. Я готовлю, убираю, работаю. Но и Артём помогает. Он готовит, потому что любит. Потому что заботится. Разве это плохо?»
Но она не слушала. Лицо каменное, взгляд осуждающий. Не сказала ни слова, но всё и так было ясно: «Ты превратила моего сына в тряпку.» А когда через пару дней она уехала, даже не обняв нас, я поняла она никогда не примет наш уклад.
Позже Артём признался, что она звонила отцу жаловаться: «Наш сын стал рабом своей жены, бедняга, даже поспать не может с утра пораньше у плиты торчит.» А я подумала: как же грустно растить мужчину, убеждая его, что забота это слабость. Что любовь это стыд.
Я не злюсь. Мне просто грустно. За неё прожившую жизнь, где кухня была каторгой. За него вынужденного доказывать, что он хороший муж. И за себя ведь я так надеялась, что мы станем ближе.
Но одно я знаю точно: мой муж не «тряплый». Он любящий. А если кому-то это не нравится ну и пусть.
