Ты — чудовище, мама! Таким, как ты, детей иметь нельзя!
После школы Даша уехала из маленького городка в Нижнем Новгороде в Петербург — учиться. Как-то раз с подругами пошла в клуб и там встретила Егора. Коренной питерец, красивый, родители его уехали в Париж на год по работе. Даша потеряла голову и вскоре переехала к нему.
Жили на широкую ногу, деньги от родителей шли рекой. То в рестораны, то вечеринки. Сперва Даше нравилось. Оглянуться не успела — нахватала хвостов, зимнюю сессию провалила. В институте заговорили об отчислении.
Даша пообещала исправиться. Засела за учебники. Когда к Егору приходили друзья, пряталась в ванной. Экзамены пересдала. Но решила уговорить Егора остепениться. У него последний курс, диплом на носу.
— Да брось, Даш. Живём один раз. Молодость не вечна. Когда ещё гулять, если не сейчас? — отмахнулся он.
Стыдно было признаться маме, что живёт с парнем без штампа. Когда звонила домой, врала, что расписались, а свадьбу сыграют, когда родители Егора вернутся.
Однажды на лекции Даше стало плохо. Голова кружилась, тошнило. Она не могла вспомнить, когда были последние месячные, и с ужасом поняла — беременна. Тест подтвердил.
Срок маленький, и Егор стал уговаривать её на аборт. Впервые поругались так, что он ушёл и два дня не появлялся. Даша рыдала, не находила себе места. Наконец он вернулся — не один. Рядом вилась пьяная блондинка, еле стоявшая на ногах. Даша, измученная ожиданием, накинулась на неё, попыталась вытолкать.
— Она никуда не уйдёт. Не нравится — вали сама, истеричка! — крикнул Егор и ударил её.
Она схватила куртку и выбежала. Дошла до общежития. С опухшей щекой, размазанной тушью, в слезах постучала. Вахтёрша сжалилась, впустила.
Назавтра пришёл Егор. Умолял простить, клялся, что больше руку не поднимет. Даша поверила. Ради ребёнка.
Кое-как окончила первый курс. Домой ехать боялась. Что скажет мать? Но и оставаться в Питере страшно — скоро вернутся родители Егора, а она с животом, измученная.
Родители приехали. Узнав, что Даша из провинции и только перешла на второй курс, отец Егора предложил деньги, чтобы она уехала и оставила их сына в покое.
— Сама подумай, какой из него отец? Одни гулянки. Да и кто знает, его ли это ребёнок? Бери деньги и уезжай. Так лучше для всех.
Даше было горько. Стас молчал. Деньги она не взяла, хотя потом жалела. Собралась и уехала к матери.
А та, увидев дочь с животом, сразу поняла.
— Одна приехала? Значит, замуж не вышла? Натешился питерец да выкинул? Деньги хоть дал? — спросила мать, не пуская дальше порога.
— Мам, да как ты можешь? Мне его деньги не нужны!
— А ко мне зачем? Мы и вдвоём-то еле сводили концы. Думала, дочь вытянула счастливый билет — замуж за столичного, в шоколаде. А она с пузом приползла. Где мы вчетвером поместимся, да ещё с ребёнком?
— Почему вчетвером? — шёпотом спросила Даша.
— Потому что, пока ты в Питере гуляла, у меня друг появился. А что? Я ещё не старуха, тоже хочу счастья. Тебя одна подняла, некогда было о себе думать. А теперь — поживу для себя. Он моложе. Не хочу, чтобы на тебя глаз положил.
— Да куда ж мне идти, мама? Скоро рожать.
— К мужу возвращайся. Кто бы он тебе ни был. Пусть содержит.
Мать стояла непреклонная. Ни капли жалости. Раньше они и так не ладили, а теперь Даша словно с чужой говорила.
Взяла сумку и вышла. Села на скамейку, заплакала. Куда идти? Даже родная мать отвернулась. Думала броситься под машину. Но ребёнок в животе толкнулся, будто почувствовал. Не смогла.
— Даша? — перед ней остановилась девушка. Сквозь слёзы Даша не сразу разглядела лицо.
— Я, Лена Соколова. Мы в школе вместе учились. Ты чего? — Лена села рядом, заметила живот. — Беременная?
Даша разрыдалась, выложила всё.
— Пошли ко мне. Родители на даче до осени. Поживёшь у меня, не на улице же ночевать.
Даша согласилась. Куда деваться?
Лена привела её в квартиру, усадила на диван, накормила. Работала в больнице, училась в медучилище.
Через пару дней Лена прибежала радостная:
— У нас в отделении старушка лежит, после инсульта. Дочь приехала — отказалась забирать. Говорит, в другом городе живёт, муж не разрешит. Ищет сиделку. Я про тебя подумала.
— Но я же скоро рожу!
— Ничего. Я помогу. Пойдём.
Их встретила дородная женщина. Окинула Дашу взглядом.
— Беременная? Справишься?
— Справится. Я помогу, — заступилась Лена.
Женщина махнула рукой:
— Денег не будет. Жильё и еда — за уход. Вот карточка с пенсией. Трать на мать. Квитанции плати.
Подошли к старушке.
— Зовут Анна Петровна.
Даша представилась. Старушка смотрела на её живот мутными глазами.
— Да, я беременна. Но справлюсь.
Так Даша поселилась с Анной Петровной. Та была тихая, плакала часто. Даша вытирала слёзы, кормила с ложки, рассказывала о своей жизни.
Через месяц начались схватки. Лена осталась с Анной Петровной, пока Даша рожала. На свет появилась крошка — Настенька.
Даша металась между плачущей дочкой и немощной старушкой. Однажды оставила Настю у кровати, побежала на кухню — каша убежала. Вернулась — Анна Петровна что-то напевала, а Настя засыпала. С тех пор старушка помогала — под её бормотание девочка быстрее засыпала.
Шло время. Настя начала вставать, а Анна Петровна слабела. Вскоре она умерла во сне.
Даша позвонила дочери старушки. Та приехала, велела собирать вещи.
— Предупреждала — квартиру не получишь. Продам.
— Можно пожить, пока не продадите? Мне некуда идти.
— Мне какое— А мне какое дело? — отрезала она, но в бумагах нашлось завещание: квартира отходила Даше, и суд, видя, как дочь бросила мать, а чужая девушка ухаживала за ней, оставил жильё за ней.