Ты — чудовище, мама! Дети не для таких, как ты!

Ты — чудовище, мама! Таким, как ты, детей иметь нельзя!

После школы Даша уехала из маленького городка в Нижнем Новгороде в Петербург — учиться. Как-то раз с подругами пошла в клуб и там встретила Егора. Коренной питерец, красивый, родители его уехали в Париж на год по работе. Даша потеряла голову и вскоре переехала к нему.

Жили на широкую ногу, деньги от родителей шли рекой. То в рестораны, то вечеринки. Сперва Даше нравилось. Оглянуться не успела — нахватала хвостов, зимнюю сессию провалила. В институте заговорили об отчислении.

Даша пообещала исправиться. Засела за учебники. Когда к Егору приходили друзья, пряталась в ванной. Экзамены пересдала. Но решила уговорить Егора остепениться. У него последний курс, диплом на носу.

— Да брось, Даш. Живём один раз. Молодость не вечна. Когда ещё гулять, если не сейчас? — отмахнулся он.

Стыдно было признаться маме, что живёт с парнем без штампа. Когда звонила домой, врала, что расписались, а свадьбу сыграют, когда родители Егора вернутся.

Однажды на лекции Даше стало плохо. Голова кружилась, тошнило. Она не могла вспомнить, когда были последние месячные, и с ужасом поняла — беременна. Тест подтвердил.

Срок маленький, и Егор стал уговаривать её на аборт. Впервые поругались так, что он ушёл и два дня не появлялся. Даша рыдала, не находила себе места. Наконец он вернулся — не один. Рядом вилась пьяная блондинка, еле стоявшая на ногах. Даша, измученная ожиданием, накинулась на неё, попыталась вытолкать.

— Она никуда не уйдёт. Не нравится — вали сама, истеричка! — крикнул Егор и ударил её.

Она схватила куртку и выбежала. Дошла до общежития. С опухшей щекой, размазанной тушью, в слезах постучала. Вахтёрша сжалилась, впустила.

Назавтра пришёл Егор. Умолял простить, клялся, что больше руку не поднимет. Даша поверила. Ради ребёнка.

Кое-как окончила первый курс. Домой ехать боялась. Что скажет мать? Но и оставаться в Питере страшно — скоро вернутся родители Егора, а она с животом, измученная.

Родители приехали. Узнав, что Даша из провинции и только перешла на второй курс, отец Егора предложил деньги, чтобы она уехала и оставила их сына в покое.

— Сама подумай, какой из него отец? Одни гулянки. Да и кто знает, его ли это ребёнок? Бери деньги и уезжай. Так лучше для всех.

Даше было горько. Стас молчал. Деньги она не взяла, хотя потом жалела. Собралась и уехала к матери.

А та, увидев дочь с животом, сразу поняла.

— Одна приехала? Значит, замуж не вышла? Натешился питерец да выкинул? Деньги хоть дал? — спросила мать, не пуская дальше порога.

— Мам, да как ты можешь? Мне его деньги не нужны!

— А ко мне зачем? Мы и вдвоём-то еле сводили концы. Думала, дочь вытянула счастливый билет — замуж за столичного, в шоколаде. А она с пузом приползла. Где мы вчетвером поместимся, да ещё с ребёнком?

— Почему вчетвером? — шёпотом спросила Даша.

— Потому что, пока ты в Питере гуляла, у меня друг появился. А что? Я ещё не старуха, тоже хочу счастья. Тебя одна подняла, некогда было о себе думать. А теперь — поживу для себя. Он моложе. Не хочу, чтобы на тебя глаз положил.

— Да куда ж мне идти, мама? Скоро рожать.

— К мужу возвращайся. Кто бы он тебе ни был. Пусть содержит.

Мать стояла непреклонная. Ни капли жалости. Раньше они и так не ладили, а теперь Даша словно с чужой говорила.

Взяла сумку и вышла. Села на скамейку, заплакала. Куда идти? Даже родная мать отвернулась. Думала броситься под машину. Но ребёнок в животе толкнулся, будто почувствовал. Не смогла.

— Даша? — перед ней остановилась девушка. Сквозь слёзы Даша не сразу разглядела лицо.

— Я, Лена Соколова. Мы в школе вместе учились. Ты чего? — Лена села рядом, заметила живот. — Беременная?

Даша разрыдалась, выложила всё.

— Пошли ко мне. Родители на даче до осени. Поживёшь у меня, не на улице же ночевать.

Даша согласилась. Куда деваться?

Лена привела её в квартиру, усадила на диван, накормила. Работала в больнице, училась в медучилище.

Через пару дней Лена прибежала радостная:

— У нас в отделении старушка лежит, после инсульта. Дочь приехала — отказалась забирать. Говорит, в другом городе живёт, муж не разрешит. Ищет сиделку. Я про тебя подумала.

— Но я же скоро рожу!

— Ничего. Я помогу. Пойдём.

Их встретила дородная женщина. Окинула Дашу взглядом.

— Беременная? Справишься?

— Справится. Я помогу, — заступилась Лена.

Женщина махнула рукой:

— Денег не будет. Жильё и еда — за уход. Вот карточка с пенсией. Трать на мать. Квитанции плати.

Подошли к старушке.

— Зовут Анна Петровна.

Даша представилась. Старушка смотрела на её живот мутными глазами.

— Да, я беременна. Но справлюсь.

Так Даша поселилась с Анной Петровной. Та была тихая, плакала часто. Даша вытирала слёзы, кормила с ложки, рассказывала о своей жизни.

Через месяц начались схватки. Лена осталась с Анной Петровной, пока Даша рожала. На свет появилась крошка — Настенька.

Даша металась между плачущей дочкой и немощной старушкой. Однажды оставила Настю у кровати, побежала на кухню — каша убежала. Вернулась — Анна Петровна что-то напевала, а Настя засыпала. С тех пор старушка помогала — под её бормотание девочка быстрее засыпала.

Шло время. Настя начала вставать, а Анна Петровна слабела. Вскоре она умерла во сне.

Даша позвонила дочери старушки. Та приехала, велела собирать вещи.

— Предупреждала — квартиру не получишь. Продам.

— Можно пожить, пока не продадите? Мне некуда идти.

— Мне какое— А мне какое дело? — отрезала она, но в бумагах нашлось завещание: квартира отходила Даше, и суд, видя, как дочь бросила мать, а чужая девушка ухаживала за ней, оставил жильё за ней.

Rate article
Ты — чудовище, мама! Дети не для таких, как ты!