“Хозяйка из тебя никудышная! Как твой муж тебя терпит?” — не раз упрекала меня мать.
Когда Антонина Петровна решила затеять ремонт в своей хрущёвке, она упросилась пожить у нас с супругом на месяц. Клятвенно обещала не лезть в наши дела и не наводить свои порядки. Я, хоть и сомневалась, но согласилась — всё-таки родная мать.
Антонина Петровна была женщиной строгой и дотошной. С детства она приучала меня и сестру к дисциплине, проверяя каждую мелочь. В её доме каждая вещь знала своё место — и никак иначе. Возражать ей было бесполезно, да и страшновато.
После свадьбы я наконец вздохнула свободно. В своём доме можно было расставить всё по-своему, жить без вечных одёргиваний. Но с приездом матери привычный уклад начал трещать по швам.
Первые дни она держалась — сидела тихо, словно мышка. Но на четвёртый день, вернувшись с работы, я увидела, что кухня преобразилась. Посуда стояла стройными рядами, баночки с приправами выстроились по росту, даже ложки лежали блестящие, как на параде.
— Мам, это что было? — спросила я, сдерживая досаду.
— Порядок навела, — ответила она с довольным видом. — У тебя же кавардак, а не кухня. Теперь всё как положено.
— Но мне было удобно по-старому!
— Удобно — это когда правильно. Научу тебя, как надо.
Я попыталась объяснить, что у нас с мужем свои правила, но мать лишь отмахнулась: мол, молодые ещё, ничего не понимают.
На следующий день она выкинула мой любимый половичок из прихожей — “потерся, позорище”. Потом добралась до бумаг Владимира, разложив их “по системе”. Терпение таяло, но я молчала — ради мира в семье.
Всё решилось, когда мы застали её за перетряхиванием нашего гардероба. Выглаженные рубашки мужа лежали на полу, а она, не смущаясь, раскладывала вещи “как разумно”.
— Мама, ты что творишь?! — не выдержала я.
— Учу тебя уму-разуму. Бельё складывать не умеешь, как жить собралась? — Она фыркнула. — Не пойму, как Володя тебя терпит.
Муж, обычно спокойный, вдруг твёрдо сказал:
— Антонина Петровна, собирайтесь. Отвезу вас в гостиницу. Люда, закажи номер.
Мать молча ушла, хлопнув дверью. Позже прислала письмо: требовала извинений. Но разве можно извиняться за то, что защищаешь свой дом?
Тот месяц стал для меня уроком. Я поняла — даже с родными нужны границы. Любовь — не повод топтать чужой уклад. А настоящий порядок начинается с уважения.
