— Какая я тебе жена? Мы что, в ЗАГС ходили? Штампы ставили? Кольцо на палец надевал?
Людмила потупила взгляд. Она мечтала обо всём этом, но годы шли, а жизнь текла без формальностей.
— Нет! Нет! И нет! — рявкнул Дмитрий. — Ты мне никто! С чего ты взяла, что можешь называть себя женой?
— Димочка, не молчи, поговори со мной! — взмолилась она, касаясь его руки.
— А тебе есть что добавить? — он отстранился. — Ты и так ляпнула лишнее!
— Да я же ничего не сказала… — пробормотала Людмила.
— Заруби на носу: молчание — золото! Особенно для тебя! — он демонстративно повернулся к окну.
— Хватит дуться, родной! — она придвинулась ближе.
— Лучше б язык за зубами держала! — Дмитрий вскинул руки. — Откуда у вас, баб, талант одной фразой всё разрушить? В школе учат, как мужиков до инфаркта доводить?
Людмила решила, что он обижен из-за утренней ссоры: Дмитрий разбил две кружки — свою и её.
— Ну как так можно? — кипятилась она. — У людей руки как руки, а у тебя — грабли! Свою раздолбал — ладно, зачем мою трогал? Специально, чтоб любимых чашек не осталось?
Обычная бытовая перепалка. Такие вещи пропускают мимо ушей. Но Дмитрий, надувшись, ушёл на работу, а вернувшись, весь вечер хранил ледяное молчание. Игнорировал её, не пришёл к ужину, хотя она звала трижды. Пора было мириться.
— Да брось ты, купим новые кружки в «ГУМе» в субботу! А руки… ну, потренируешься!
— О каких кружках речь?! — Дмитрий сверкнул глазами. — Ты вообще соображаешь, что натворила своим болтанием?
— Я извиниться могу… — растерялась Людмила. — Не сердись!
— Извиниться? — он закатил истерический смех. — Если б твои слова можно было стереть «прости», я б сейчас на седьмом небе был! А так ты меня просто добила!
— Господи, да что я такого сказала-то? — до неё наконец дошло: дело не в посуде.
— А кто сегодня заявил моей начальнице, что она говорит с женой Дмитрия?! — он трясся от ярости.
— Ты в душе был, телефон звонил… — она залепетала. — Я ответила, сказала подождать. Она спросила, кто я. Ну, назвалась женой. А когда передала трубку — она уже бросила. Что тут криминального?
— Ты ещё спрашиваешь?! — Дмитрий побагровел, жила на виске заплясала. — Какая ты мне жена? Мы в ЗАГС ходили? Штампы ставили? Кольцо надевал?
Людмила сглотнула. Она мечтала об этом, но…
— Нет! Нет! И нет! — орал он. — Ты — никто! По какому праву ты женой себя возомнила?
***
— И долго этот цирк продлится? — усмехнулась Надежда Степановна.
— Мам… — Людмила нахмурилась. — Сейчас другие времена. Тебе ли осуждать? После папы ты сама с кем только не крутила!
— Не ври на мать! — та сохранила улыбку. — В мои-то годы сплетни не цепляются. А ты молодая — подумай о будущем!
— Мама, пятьдесят пять — не старость! Тебя саму ещё замуж может вынести!
— Найдётся приличный мужчина — почему нет? — она поправила седые пряди. — Пока суррогатами обхожусь.
— Ну ты даёшь! — фыркнула Людмила.
Тут мать стала серьёзной:
— Люда, я понимаю: сейчас многие сожительствуют, детей рожают. Но юридически это — гражданский брак. Никаких гарантий!
— Если есть любовь, гарантии не нужны.
— Любовь уйдёт — останется пустота. А официальный муж — хоть алименты, хоть долю в имуществе. А так — даже через суд ничего не выбьешь!
— У нас с Димой всё прекрасно! Шесть лет вместе. Зачем штамп? Зарплаты у нас равные.
— Неубедительно! — мать погрозила пальцем. — Хоть намёками подводи его! Называй «муженек», шути про «жёнушку». Пусть привыкает. Потом — под венец!
— А если спугну? — Людмила покачала головой. — Счастье хрупкое — не испытывай судьбу!
— Твоя жизнь, — вздохнула Надежда Степановна. — Но помни: ответственность — признак взрослости. А у вас — сплошная бестолковщина.
***
Советы матери засели в голове. Брак — страховка для женщины. Подруга Ирина тоже настаивала:
— Представь: возьмёте ипотеку. Оформят на Димку. А если расстанетесь?
— Пессимистка!
— Допустим, он захочет квартиру племяннику подарить. Ты даже пикнуть не сможешь! Суд без штампа — пустая трата нервов.
— Чеков накоплю, свидетелей найду!
— Или… — Ирина лукаво улыбнулась, — просто распишись с ним.
— Мама тоже советует «муженьком» дразнить. Приучать потихоньку.
— Вот и действуй!
***
Людмила начала называть Дмитрия «мужем» при каждом удобном случае. Тот сначала посмеивался, но постепенно привык. Она и сама поверила в эту игру — пока не ответила начальнице Димы тем роковым: «Это его жена».
***
— Мы же шесть лет вместе! — голос Людмилы дрожал. — Я думала, мы семья. Дети, старость рука об руку…
— И молчала бы! — он бешено шагал по комнате. — Зачем лезла к Светлане Петровне? Теперь меня увольняют!
— Но я всегда тебя мужем зову!
— Разница в том, что из-за тебя карьере конец! — Дмитрий швырнул ключи на стол. — Я не то что в ЗАГС — жить с тобой не буду! Собираю вещи!
— Ты серьёзно? — она остолбенела. — Ну назвалась я женой…
— Светлана Петровна держала меня из-за… личного интереса! А теперь, раз я «женат» — ей ты стала костью в горле!
***
Через неделю в дверь позвонила сама Светлана Петровна:
— Простите за беспокойство, — сказала она, — но я хотела объясниться. Не за увольнение — за ваши годы обмана. Мы все думали, он холост…
— Мы не расписаны, — прошептала Людмила.
— Сожительница, — поправила та. — Но теперь вы свободны. И знаете… — её губы дрогнули в улыбке, — он вам не пара. Не муж, не сожитель — просто… чудик на букву «м».
Людмила кивнула. Согласиться было нечем.
