“Ты мне никто, и я не обязана тебя слушать!” — вновь бросила мне падчерица, сверкнув глазами как разъяренная кошка.
Пять лет назад я, Светлана, стала женой Евгения, и с тех пор моя жизнь в тихом городке под Краснодаром превратилась в бесконечное поле битвы. У него есть дочь от первого брака — пятнадцатилетняя Надя, с которой он регулярно видится и поддерживает. Я никогда не препятствовала их общению — более того, с его бывшей, Ириной, у нас сложились почти дружеские отношения. Но Надя, со своим подростковым бунтом, будто специально испытывает мое терпение, а ее слова “ты мне никто” каждый раз ранят, будто лезвие.
Ирина — женщина разумная. Если хочет, чтобы Надя пожила у нас, всегда звонит заранее, спрашивает, удобно ли. Порой мы просто болтаем, как подруги. Она не держит зла на Евгения — после развода он оставил ей квартиру, купленную в браке, а свою долю переписал на Надю. Мы с Женей и нашим трехлетним Сашей живем в моей двушке. Он обеспечивает семью, а я в декрете, целиком поглощена заботами о сыне. Но с появлением Нади в доме воцарился хаос, который я больше не в силах выносить.
Недавно у нее начались проблемы. Ирина вышла замуж, и ее новый муж, Денис, переехал к ним. Сперва Надя была рада, но быстро взбунтовалась. Когда Денис просил убрать за собой, она огрызалась: “Ты мне не отец, не имеешь права указывать!” Хотя он старался: дарил подарки, был терпелив — она отталкивала его. Стала совершенно неуправляемой: посуду не моет, мусор не выносит, на каждое слово — грубость. В одной из ссор бросила Денису: “Это мамина квартира, ты здесь чужой!” Евгений, узнав, пришел в ярость — ведь они сдают его квартиру, а на эти деньги живут. Ирина отругала Надю, и та, рыдая, умоляла отца забрать ее к нам.
Я не стала противиться. Саша спит с нами, а в зале есть диван для таких случаев. Я позвонила Ирине, уточнить ее мнение. Она согласилась, но предупредила: “Если Надя не слушается — сразу звони”. Та приехала расстроенная, но быстро освоилась и начала вести себя как хозяйка. Игнорировала мои просьбы, хмурилась на каждое замечание. Посуда горами, вещи разбросаны, весь день болтает по телефону. Я чувствовала, как злость копится внутри, но сдерживалась ради Жени.
В конце концов, я попросила мужа поговорить с ней. “Она меня просто не слышит”, — призналась я. Евгений попытался, но Надя лишь отмахнулась. А когда я снова попросила убрать со стола, она выкрикнула: “Ты мне никто, и я не обязана тебя слушать!” Сердце сжалось от боли. Я еле сдержала слезы: “Я жена твоего отца и хозяйка здесь. Ты здесь только потому, что я разрешила. Не смей так со мной говорить!” Она выбежала, хлопнув дверью. Ничего не изменилось — она вела себя так, будто меня не существует.
Я поговорила с Женей и позвонила Ирине. “Думала, хоть отца послушает, — вздохнула та. — Привозите обратно. У вас и так хлопот хватает”. Евгений объявил Наде, что везет ее к матери. Та молча собрала вещи, затем набрала бабушку, жалуясь, что ее “все отвергают”. Но свекровь, Галина Петровна, не встала на ее сторону. Как потом рассказала Ирина, Надя надеялась, что та заберет ее, но та сама недавно нашла утешение в личной жизни и не готова нянчиться с внучкой. Теперь Надя под строгим контролем — делает все по расписанию.
Ирина понимает меня, и мы с ней на одной стороне. А вот свекровь только подливает масла в огонь. “Бедная Наденька! Ее все бросили! У папы новая жена, у мамы — муж, ребенку внимания никто не уделяет!” — причитала она. Я не выдержала: “Да, особенно бабушке, у которой личная жизнь важнее”. Галина Петровна бросила трубку, но мне уже все равно. Главное, что Женя и Ирина — со мной. Вчера Надя даже позвонила, извинилась, пообещала исправиться. Но боль от ее слов не утихает. Я пыталась стать ей матерью, принимала как родную, а она раз за разом отталкивает.
Сердце разрывается: я хочу мира в семье, но не знаю, как до нее достучаться. Если она снова бросит “ты мне никто” — не уверена, что смогу сдержаться…
