Ты будешь со мной всегда…
Татьяна перевернула шипящие котлеты на сковороде, прикрыла крышкой и услышала за окном рокот мотора и шорох шин по гравию. Владимир приехал, а ужин ещё не готов. Она проверила пирог с вишней в духовке, достала из холодильника овощи и начала их резать.
— Таня, я дома! — донеслось из прихожей. — О, как пахнет! — Владимир вдохнул воздух, заходя на кухню.
— Голодный? — Татьяна вытерла руки и обернулась. — Ты рано. Я ещё не всё успела.
— Ничего, подожду. А сладкое будет?
— Вишнёвый пирог. Минуточку потерпишь?
— Конечно. — Он ушёл в зал, а Татьяна продолжила резать огурцы и помидоры. Она не любила делать несколько дел сразу — отвлечётся, и всё сгорит. Но сегодня получилось идеально. Она накрыла на стол и пошла за Владимиром. Тот сидел перед телевизором, развалившись на диване, глаза закрыты. На экране мелькали новости. Пока она раздумывала, будить его или нет, Владимир сам открыл глаза.
— Устал? — Татьяна покачала головой.
— Немного. Ужин готов? — Он поднялся.
Они вместе пошли на кухню.
— М-м-м. Красота! — Владимир окинул стол взглядом.
— Вина хочешь? Осталось немного, — предложила Татьяна.
— Нет. Не сегодня.
Она любила смотреть, как он ест — с аппетитом, но аккуратно. Вообще, она его любила. Любила готовить для него, гладить рубашки, засыпать на его плече. Он не был идеальным, но она принимала его таким, какой он есть.
***
Они встретились, когда за плечами у обоих уже был брак. В первом замужестве Татьяна так и не забеременела, хотя врачи не находили причин. «Бывает», — говорили они. «Ждите».
Пока она ждала, муж не терял времени и завёл любовницу. Ей рассказала подруга — видела его в торговом центре с беременной женщиной, выбирали вещи для ребёнка. Татьяна не поверила. Они же хорошо жили! Но потом сложила пазлы, и всё стало ясно.
Устроить скандал? Что это изменит? Ребёнок ни в чём не виноват. Она не стала удерживать мужа. Если он уже решился на ребёнка с другой — значит, любви к ней нет.
Муж вернулся поздно, как всегда. Татьяна не могла ни готовить, ни смотреть телевизор. Сердце разрывалось.
— Ты заболела? — спросил он, застав её сидящей в темноте.
— Нет.
— Тогда что-то с родителями? Говори.
— Со мной. Ты завёл другую семью. Когда собирался сказать?
— Значит, ты знаешь. — Он отвел глаза. — Мне уйти?
— Да. Сейчас.
Она отвернулась, сжимая кулаки, чтобы не расплакаться. Муж молча собрал вещи. Она ждала — то ли чтобы он упал на колени, то ли чтобы скорее исчез.
— Остальное завтра заберу, — сказал он у двери.
Татьяна кивнула, не глядя. Дверь закрылась. Щёлкнул замок. Всё. Она осталась одна. И только тогда разрыдалась.
Всю ночь не спала. То ходила по квартире, то рыдала в подушку. Утром пошла на работу с красными глазами. Коллеги решили, что она простудилась, и отправили домой. Вернувшись, она увидела — его вещей не осталось. Даже зубной щётки. Будто и не было восьми лет брака.
Сначала она не поняла — хорошо это или плохо. Потом решила — хорошо. Не будет напоминаний.
Через год она встретила Владимира. Он пришёл в банк узнать про ипотеку на дом. Потом предложил отметить сделку в кафе.
— А для кого строите такой дом? Для детей? — спросила Татьяна.
— Для будущей жены и детей, — ответил он, глядя на неё так, будто говорил об их общей жизни.
Она чуть не призналась, что мечтает о том же, но сдержалась.
Владимир рассказал, что после рождения дочери жена изменилась. Вечно кричала, была недовольна. Он предложил ей отдохнуть — съездить к подруге в Сочи.
— Вернулась другой. Сказала, что встретила бывшего, что уходит. Собрала вещи, забрала дочь.
Он не стал удерживать. Первое время навещал дочь, но та отдалилась. «У неё новый папа», — сказала бывшая.
Так встретились два одиночества. С Владимиром было легко, будто знала его вечность. Через полгода они поженились.
Но и в этом браке детей не было.
— Не переживай, — утешал он. — Пелёнки, крики — у меня всё это было. А семья развалилась. Нам и так хорошо.
Все деньги уходили на дом. Но теперь он был готов. Кредиты выплачены, долги отданы. Осталось лишь год платить алименты. Можно жить…
***
— О чём задумалась? — спросил Владимир.
Татьяна вздрогнула. Как глубоко она ушла в воспоминания.
— Ничего. А ты какой-то бледный.
— Устал. День тяжёлый. — Он встал, потянулся.
— Иди отдыхай. Я посуду помолю.
Когда она зашла в зал, Владимир дремал перед телевизором.
— Вова, иди спать.
Он открыл глаза.
— Кажется, заснул…
— Иди. Я скоро.
Он поцеловал её в щёку и ушёл.
Татьяна проверила замки, выключила свет, приняла душ. В спальне Владимир уже спал. Она легла рядом. Ночью её разбудил его хрип.
— Вова! Что с тобой?
Он метался, лицо красное, глаза выпучены. Попытался встать, но рухнул на пол.
Она звонила в «скорую» — занято. В службу спасения — то же.
— Что же это?!
Она побежала к соседям. На крыльцо вышел Сергей.
— Кто там?
— Это я… Владимиру плохо… «Скорая» не берёт…
— Беги домой, дай ей валерьянки! — крикнул он жене и сам рванул к дому.
Татьяна рыдала, рассказывала, как проснулась, как он упал…
— Мам, что случилось? — на лестнице стоял их сын.
— Иди спать!
— Он не может умереть… Ему всего сорок пять…
Наконец за окном раздалась сирена. Татьяна выбежала.
В дверь уже выносили носилки, накрытые простынёй. Она закричала, бросилась вперёд, но Сергей удержал её.
— Тише… Ты ему уже не поможешь…
— Это неправда!
Ей сделали укол. Она обмякла.
Машина уехала.
— Пойдём в дом, — Сергей вёл её, почти неОна стояла перед окном, глядя на пустую дорожку, где ещё вчера ходил Владимир, и поняла, что теперь её единственный спутник — тишина.