«Ну и бессовестная! Детей у тебя нет, а я мать!» — как моя золовка устроила сцену на моём юбилее, лишь бы не отдавать деньги
Мой тридцатипятилетний юбилей я хотела отметить скромно, без лишнего шума. Но судьба, как всегда, превратила обычную дату в настоящий спектакль. За месяц до праздника раздался звонок — это была Галя, сестра мужа, с которой у нас отношения давно были, мягко говоря, напряжённые.
— Где собираешься праздновать? — спросила она так, будто уже предвкушала застолье.
— Пока не решила, — ответила я, хотя сразу насторожилась. Зная Галины привычки, лучше было держать ухо востро.
— О, значит, деньжишки водятся! Одолжи нам с Серёгой десять тысяч. Очень нужно, вернём через пару недель! — заныла она тем самым плаксивым голосом, от которого у меня по коже мурашки бежали.
Я не любила ни занимать, ни одалживать. Особенно таким, как Галя. С самого нашего знакомства она то на детей клянчила, то на ремонт, то на якобы сломавшийся телевизор. Я всегда отказывала — мягко, но твёрдо. Но тут она меня достала.
— У детишек температура, лекарства нужны срочно! — подвела она итог, ударив меня этим «святым» аргументом.
Я сдалась. Перевела деньги. Прошло две недели — тишина. Прошёл месяц — ни слова. Решила: напомню на юбилее.
Мы сидели в уютном ресторанчике. Гости смеялись, звенели бокалы. А я не могла расслабиться. Галя с мужем пришли, ели, шутили, будто ничего и не было.
— Твоя сестра занимала десять тысяч на лекарства, обещала вернуть через две недели, — прошептала я мужу, когда он заметил моё беспокойство.
— Не дождёшься, — хмыкнул он. — Она мне ещё с прошлого года пять должна. Знаю её — деньги ты не увидишь.
Но я всё же решилась заговорить.
— Галя, спасибо, что пришли. Хотела поговорить… — начала я осторожно, словно на тонкий лёд ступала.
— Всё просто замечательно! — перебила она, целуя меня в щёку. — Еда — пальчики оближешь, особенно салат оливье! Поделишься рецептом?
— Дело не в этом. Месяц назад ты занимала у меня деньги…
Галя фыркнула и закатила глаза:
— Десять тысяч? Когда это я у тебя столько брала? Ты же всегда отказывала, не припоминаю такого. Выдумываешь?
Я онемела.
— Я переводила тебе на карту, на лекарства. Могу показать перевод, если не веришь, — сказала я, чувствуя, как лицо заливает красками.
Галя побледнела, но тут же взяла себя в руки.
— А, ну да… Было дело. Просто я такие мелочи не запоминаю, — сквозь зубы процедила она и скрестила руки.
— Ты обещала вернуть через две недели. Прошёл уже месяц, я хочу свои деньги назад…
Но тут началось.
— Совесть у тебя есть?! — гаркнула она так, что все вокруг обернулись. — У меня дети болели, а ты деньги считаешь! Тебе, конечно, не понять, детей-то у тебя нет!
Меня будто обухом по голове. Галя пошла в атаку.
— А подарок? Мы же тебе подарок купили! Просто забыли дома. Кстати, как раз на десять тысяч! Так что мы квиты. Не ожидала от тебя такой жмотки!
— Какой подарок? Вы ничего не дарили, — тихо пробормотала я в шоке.
— Забыли! Но он есть! — рявкнула Галя. — Всё, мы уходим! Серёга, пошли! Нас тут не ценят!
Её муж допил рюмку, вытер рот ладонью и покорно поплёлся за ней.
Как только они скрылись, ко мне подошла свекровь — Татьяна Ивановна. Спокойно взяла под руку и отвела в сторону.
— Сама виновата, что дала. Я своей дочери никогда не одалживаю. Если и даю — значит, прощаю. Твои десять тысяч ушли на ту цепочку, что на ней была.
У меня дыхание перехватило.
— И подарка тебе никто не покупал. Врёт. Радуйся, что здоровьем не расплатилась. Считай, урок получила, — подмигнула она, будто дала мне мудрый совет.
Галя перестала с нами общаться. Прошло полгода. Ни звонков, ни сообщений. А потом вдруг — поздравление не прислала. И обиделась.
— Я думала, хоть перевод сделаете, — позвонила и заявила с укором.
— Разве не пришло? — удивился муж. — Проверь октябрь прошлого года. Десять тысяч.
— Очень смешно! — прошипела она и бросила трубку.
Больше мы не разговаривали. Встретились через пять лет — на похоронах Татьяны Ивановны. Через полгода продали её квартиру, поделили деньги. И с тех пор никто первым не звонит. И знаешь? Стало намного легче.
