— Мам, опять за своё! — буркнул Артём, глаз не отрывая от телефона. — Занят я, говорю же!
— Занятый нашёлся! — Галина Ивановна мокрой тряпкой шлёпнула по столу. — Сорок на носу, а ведёшь себя как первоклашка! Артюш, съезди к бабушке Аграфене, вчера звонила, жалуется — плохо ей.
— Мам, через час важная встреча! — Артём глянул на мать с раздражением. — Вечером съезжу, ладно? Или завтра.
— Вечно «завтра»… — Галина Иванова села напротив, устало вздохнула. — Бабушке твоей восемьдесят три, а ты всё отмахиваешься.
— Хватит эту пластинку заезженную крутить! — Артём вскочил, сунул телефон в карман. — Я работу пашу, понимаешь? Деньги зарабатываю! Не то что некоторые, ничё не делая, ноют!
Мать вздрогнула, но смолчала. Привыкла к колкостям сына. Особенно когда дело касалось семьи.
— Ладно, — тихо проговорила она. — Сама съезжу. Беда в том, машина в ремонте, а на автобусе — добрых два часа в один конец…
— И что? — Артём натягивал куртку. — На автобусе и съездишь. Или такси поймай!
— На такси дорого, сынок. Пенсия маленькая, ты же в курсе.
— В курсе, в курсе! — Он уже стоял в дверях. — Слушай, мам, поболтаем позже? Я честно опаздываю!
Дверь хлопнула. Галина Ивановна осталась одна на кухне, где витал запах борща, сваренного для сына. Он даже ложку не поднял.
Подошла к окну, глядела, как сын садится в свой новенький дорогущий автомобиль. Любимая его игрушка. Про мать с бабушкой — времени нет.
Достала из сумочки потрёпанный кошелёк, пересчитала купюры. На такси к бабушке — чересчур. Придётся на автобусе.
Взяла пакет с гостинцами, завязала платок и вышла. До остановки минут пятнадцать пешком. Шла не спеша, останавливаясь отдышаться. Сердце пошаливало, но к врачам — некогда да и денег жалко.
На остановке ждала полчаса. Автобус пришёл битком. Галина еле протиснулась. Ехать долго с пересадками. Молодёжь в наушниках, втыкала в телефоны. Никто место старушке не уступил.
Добралась наконец до посёлка, где жила свекровь Аграфена Петровна. Домишко старенький на отшибе, садик заросший. Открыла калитку, прошлась к крыльцу.
— Бабулечка! — крикнула, стучась. — Это я, Галя!
Дверь открылась не сразу. Аграфена Петровна стояла, опираясь на палочку. Сильно осунулась с прошлой встречи.
— Галочка родная! — зашлась старушка от радости. — Сколько времени тебя не видела! Заходи скорее!
— Как самочувствие, бабулечка? — Галина обняла её, поцеловала в щёку. — Совсем худенькая, небось.
— Да что уж… — Аграфена Петровна провела её в горницу. — Аппетита нет, сплю плохо. Боли всякие…
— К врачу ходила?
— Ходила, ходила. Говорят, мол, возраст. Что поделать, восемьдесят три ведь. — Усадила за стол. — Чайку?
— С радостью. — Галина вытащила гостинцы. — Борщ тебе привезла, котлеток домашних, пирожков с капустой.
— Ах, спасибо тебе, светик! — Бабушка просияла. — А где же Артёмка? Долго уж не заглядывал.
Галина помолчала, наливая чай.
— Работает, бабулечка. Крутится.
— Понятненько, — кивнула та. — Мужчина не должен сидеть без дела. Только скучаю до смерти по внуку. Он ведь у меня один-то.
— Знаю. И он скучает, времени только не хватает.
— Ври-не-ври, Галочка, — Аграфена покачала головой. — Не скучает он. Коли скучал — минуту бы нашёл. Ты вот находишь же.
Галина потупилась. Сама об этом думала. Артём и впрямь мог выбраться, кабы захотел. Не интересно ему сидеть в старом доме, слушать про болячки да давние времена.
— Расскажешь, как живёшь-переживаешь? — перевела разговор.
— Что рассказывать-то… — Бабушка махнула ру
Сердце Игоря всё ещё ледяной глыбой оставалось глухо к её боли, и рука сама потянулась к телефону в кармане куртки, будто ища спасения от тишины и тягостного вечного вопроса “что же со мной стало?”.