**Дневник.**
*Ты не заслужила моих слёз.*
— Не забывай, Наташа: если бы не я, ты бы и не выросла человеком, — сказала мать, поправляя волосы заколкой с янтарём. — Я тебя на руках носила, мужа тебе нашла, с ребёнком помогаю — а ты?
Наташа молча мыла тарелки. Руки двигались автоматически, но внутри всё сжималось в ком. Она знала: сейчас пойдёт монолог о том, как она всё делает не так.
— А работа твоя… После филфака бухгалтером? Стыд. Могла бы преподавать, как Лена, дочь моей подруги. А ты…
Наташа промолчала. Она научилась молчать. Это был её единственный щит. Если отвечала — начинался ураган. Мать знала, куда бить.
Мы жили в старенькой «трёшке» на окраине Питера: я, жена Наташа, шестилетняя Маша и её мать — Галина Степановна. После смерти отца Наташа настояла, чтобы мать переехала к нам. Казалось, всё хорошо: бабушка рядом, помогает с ребёнком, жене спокойнее.
Но очень скоро Галина Степановна заняла весь дом. Командовала, критиковала каждый шаг, даже чай жена заваривала «неправильно».
Я терпел. Иногда шутил, чаще пропадал в гараже. Был обычным, уставшим, но добрым. В Наташе я любил тепло, но с годами оно таяло — будто между нами вставал холод. А этот холод сидел на кухне, в халате с розами, и объяснял, как жить.
Всё изменилось после звонка от участкового. У матери жены — головные боли, тошнота, провалы в памяти. Диагноз — глиобластома. «Месяцы, если повезёт — год», — сказали врачи.
Наташа не плакала. Просто превратилась в робота: анализы, клиники, отпрашивания с работы, удалёнка. Я взял на себя Машу, помогал, как мог. Галина Степановна почти не изменилась: ругала медсестёр, врачей, суп «не такой». Лишь ночью, когда думала, что её не слышат, стонала в подушку.
Однажды Наташа искала в кладовке плед и наткнулась на коробку. Внутри — письма. Большинство ей, но чужими руками.
Первое:
«Наташ, я жду. Почему ты исчезла? Твоя Аня».
Аня. Подруга с универа. Ближе не было. Мечтали о Франции, книжном магазине, рассказах. Они не ссорились — просто перестали общаться. И жена всегда думала: Аня сама пропала.
Другие письма — от Ани, одно — о стажиСледующие письма были от Ани, ещё одно — от стажёра-бухгалтера из Петербурга, и самое старое — моё, где я писал о мечте уехать в Сочи и открыть кафе у моря.
