— Ты не заслужила моих слёз, — сказала мать, закалывая волосы заколкой с янтарём. — Если бы не я, ты бы пропала, Ольга. Я тебя на руках носила, мужа нашла, с внучкой помогаю — а ты?
Ольга молча мыла тарелки. Руки двигались привычно, но внутри всё сжалось. Она знала: сейчас начнётся монолог о её неудачливости.
— А работа твоя — просто позор! Кто идёт в бухгалтеры после филфака? Ты могла преподавать, как Катенька, дочь Людмилы Петровны. Но нет…
Ольга промолчала. Она давно усвоила: молчание — единственная защита. Слова матери били больнее кулаков.
***
Семья жила в трёшке на окраине Санкт-Петербурга: Ольга, её муж Денис, шестилетняя Алиса и мать — Валентина Семёновна. После смерти отца Ольга уговорила мать переехать к ним. Казалось, будет проще: бабушка рядом, помощь с ребёнком.
Но скоро Валентина Семёновна заняла весь дом. Командовала, критиковала, даже чай Ольга заваривала «не по-людски».
Денис терпел. Иногда шутил, чаще пропадал в гараже. Он был простым, добрым, уставшим. Ольга любила его, но с годами между ними встала невидимая стена. А за стеной сидела женщина в клетчатом халате и диктовала, как жить.
***
Всё изменил звонок от участкового врача. У матери участились головные боли, тошнота, провалы в памяти. Диагноз — глиобластома, неоперабельная. Врачи давали несколько месяцев.
Ольга не плакала. Включилась, как автомат: анализы, клиники, консультации. Она перешла на удалёнку, договорилась с начальником. Денис помогал. Даже Алиса будто поняла: мама теперь одна на всех.
Валентина Семёновна почти не изменилась. Ругала медсестёр, хамила врачам, ворчала на суп. Только по ночам, когда думала, что её не слышат, тихо стонала в подушку.
***
Однажды Ольга искала в кладовке плед и наткнулась на коробку из-под сапог. Внутри — письма. Большинство адресованы ей, но не её почерком.
Первое:
«Оль, я жду. Не верю, что ты просто исчезла. Твоя Ирина.»
Ирина. Лучшая подруга из универа. С ней мечтали о Париже, книжном магазине, рассказах. Они не ссорились — просто связь оборвалась. Ольга думала, что Ирина сама пропала.
Другие письма — от Ирины, одно — о стажировке в Москве. Конверт Ольга узнала: такой же приходил когда-то, но был… пустым. Тогда она решила, что ошибка.
Ещё одно — от Дениса. Писал, что хочет уехать в Сочи, открыть кафе у моря. Ольга не получила его. Думала, он передумал.
Она села на пол, сжимая письма. Мир перекосился.
Это не были ошибки. Это была ложь.
Мать перехватывала письма. Прятала, возможно, подделывала ответы. В голове всплывали её слова:
«Твоя Ирина — эгоистка, бросит при первой возможности»
«Денис? Куда ты с ним? Без меня пропадёшь!»
«Какая стажировка? Тебя в Москве обманут!»
И Ольга верила.
***
Вечером она села напротив матери.
— Я нашла письма. От Ирины. От Дениса. О работе.
Валентина Семёновна фыркнула:
— Ну и?
— Ты их прятала?
— Конечно. Ты бы натворила дел! Ирина — карьеристка, Денис — ненадёжный, а в Москве тебя бы обдурили! Я тебя спасала!
— Это не защита. Это — контроль. Ты украла мою жизнь.
— Я мать! Я знаю лучше!
— Ты боялась остаться одна.
Мать замолчала. В глазах мелькнул страх. Потом прошептала:
— Да. Боялась.
***
Через неделю Ольга сняла квартиру в другом районе. Денис помог переехать, Алису устроили в новый садик. Когда Ольга расплакалась среди коробок, он обнял её:
— Всё начнём заново. По нашим правилам.
***
Валентина Семёновна умерла через четыре месяца. Ольга навещала её — привозила еду, проверяла сиделку. Но внутри была уже другой. Не девочкой, ждущей одобрения. Женщиной, которая наконец зажила.
На похоронах мало кто плакал. Говорили: «Характерная была».
Ольга не проронила слезы. Держала за руку Алису, смотрела на серое небо. Тишина — первый подарок от матери.
***
Через год пришло письмо от Ирины: номер и строка:
«Жду. Если готова — я здесь.»
Ольга набрала номер.
— Ира?
— Ольга?! Это правда ты?
— Я. Вернулась.
***
Вечером Ольга сидела на балконе. Денис играл с Алисой. Она пила чай, смотрела на голубя на крыше. Он расправил крылья — будто напоминал: летать можно, даже если долго держали в клетке.
Телефон зазвонил.
— Ну? — голос Ирины. Твёрдый, как раньше, но мягче.
— Не верю, что это ты.
— Верь. Это я. Настоящая.
Они говорили часами. Смеялись, вспоминали универ. Ирина сказала:
— Я думала, ты меня стёрла. А ты просто… была в плену.
— У мамы. Но теперь я свободна.
***
Прошли недели. Ольга стала чаще улыбаться. Снова читала, писала в блокнот. Алиса реже капризничала. Даже Денис как будто ожил.
— Ты другая, — сказал он однажды. — Как будто сбросила груз.
— Просто я наконец живу своей жизнью.
— Мне это нравится, — он обнял её, но в глазах была тень.
***
С Ириной встретились в кофейне.
— Всё ещё любишь латте с корицей? — спросила Ирина.
— А ты — чёрный без сахара?
Говорили до вечера. Ольга рассказала про мать, мужа, дочь.
— Я предала тебя, — выдохнула она.
— Ты выживала. Я просто рада, что ты здесь.
Ольга заплакала. Впервые — от облегчения.
***
Дома Денис ждал в кресле.
— Поздно.
— Мы с Ирой…
— Я вижу. Ты светишься. Это… хорошо?
Он замолчал.
— Я пять лет видел тешь тенью. А теперь ты ожила. И боюсь, что поймёшь: я — часть той тюрьмы.
Ольга села рядом.
— ДенисОна взяла его руку и тихо ответила: «Нет, ты — часть моего полёта.».
