**— Ты не заслужила моих слёз.**
— Не забывай, Надя: если бы не я, ты бы и не выросла человеком, — сказала мать, поправляя волосы заколкой с янтарём. — Я тебя на руках выносила, мужа тебе нашла, с внучкой помогаю — а ты?
Надежда молча мыла тарелки. Пальцы её двигались автоматически, но внутри всё сжалось в тугой ком. Она знала: сейчас начнётся.
— А уж твоя работа — вообще позор. Кто идёт бухгалтером после филфака? Могла бы в школе преподавать, как Танька, дочка Людмилы Петровны. А ты…
Она не отвечала. Давно научилась молчать.
***
Семья жила в старенькой трёшке на окраине Нижнего Новгорода: Надежда, её муж Сергей, шестилетняя Алёнушка и мать — Валентина Степановна. После смерти отца Надя настояла, чтобы мать переехала к ним. Сначала казалось — удобно: бабушка рядом, ребёнка присмотрит.
Но очень скоро Валентина Степановна заняла весь дом. Комментировала, как готовить, убирать, даже чай заваривала Надя «неправильно».
Сергей терпел. Иногда шутил, чаще пропадал в гараже. Он был добрым, но усталым человеком. Надя любила его, но с каждым годом это тепло уходило — будто между ними стоял лёд.
***
Всё изменилось после звонка от врача. У матери — глиобластома. Неоперабельная. «Месяцы, если повезёт — год».
Надя не плакала. Действовала как автомат: анализы, больницы, договорённости с начальником о работе из дома.
Валентина Степановна почти не изменилась. Ворчала на медсестёр, ругала врачей. Только по ночам, когда думала, что её не слышат, глухо стонала в подушку.
***
Однажды Надя разбирала кладовку. В коробке из-под обуви нашла письма.
Первое — от подруги Лены:
*«Надюш, где ты? Позвони, не верю, что ты просто исчезла».*
Лена. Лучшая подруга из универа. Та, с которой мечтали о Париже, о книжном, о рассказах. Они не поссорились — просто Лена пропала. Или Надя так думала.
Другие письма — от работодателя (приглашение на стажировку в Питер) и от Сергея (ещё до свадьбы, он писал о переезде в Сочи, о кафе у моря). Надя никогда их не получала.
Мир перекосился.
Это не ошибки. Это — подлость.
Мать перехватывала письма. Всплыли её фразы.
*«Лена — пустышка, бросит тебя».
«Серёга тебя в нищету затащит».
«Какая стажировка? Тебя в Питере обманут».*
И Надя верила.
***
Вечером она села напротив матери.
— Я нашла письма. От Лены. От Сергея. Из Питера.
Валентина Степановна фыркнула:
— Ну и что?
— Ты их прятала?
— Конечно. Ты же дура, сама бы всё испортила.
— Это не защита. Это — воровство.
— Я мать! Я знаю лучше!
— Ты хотела, чтобы я была прикована к тебе.
В глазах матери мелькнул страх.
— Я боялась остаться одна…
***
Через неделю Надя сняла квартиру в другом районе. Сергей помог с переездом. Обнял, когда она разрыдалась.
— Всё наладим. По-своему.
***
Валентина Степановна умерла через четыре месяца. На похоронах старушки-соседки шептали: «Характерная была».
Надя не плакала. Впервые за долгие годы было тихо.
***
Через год пришло письмо от Лены. Там — номер и коротко:
*«Если готова — я здесь».*
Надя набрала номер.
— Лен?..
— Надюха?! Это правда ты?
Голос подруги — такой же тёплый, как раньше.
***
Вечером Надя сидела на балконе. Сергей играл с Алёной. В трубке смеялась Лена.
— Ты не предала. Ты выживала, — сказала подруга.
Надя чувствовала: наконец-то дышит.
***
Позже она узнала — у неё есть бабушка. Мать отправила её в дом престарелых.
— Забирай её к нам, — сказал Сергей.
Бабушка оказалась тихой, ласковой, пекла чудесные оладьи. Надя впервые поняла — у неё тоже была семья.
***
На встрече выпускников все удивлялись:
— Ты светишься! Что случилось?
— Я сняла чужие крылья, — улыбнулась Надя.
***
Перед сном она долго смотрела в зеркало. На себя — настоящую.
Письма не сожгла. Они теперь — не боль. А доказательство: она выжила.
Крылья нельзя взять у других. Их надо вырастить самой.