**Дневниковая запись**
«Ты здесь лишняя», — усмехнулся он, глядя на мать в бизнес-классе. Но голос пилота стёр эту ухмылку с его лица.
Артём Соколов обожал контроль. Контроль над расписанием, над встречами, над каждой мелочью, которая могла выбить его из колеи.
В тот день, садясь в самолёт до Москвы, он с самодовольством разглядывал посадочный талон с местом 4А — бизнес-класс, проходное кресло, где можно разложить ноутбук, документы и спокойно провести трёхчасовой созвон с инвесторами из Шанхая.
Идеально.
Он убрал сумку, снял пиджак и принялся обустраивать свой мини-офис: ноутбук, зарядки, бумаги, ручка, телефон в режиме «Не беспокоить». Ничто не должно было отвлечь его.
И вдруг — шум.
Детские голоса.
Артём бросил взгляд в проход и увидел её.
Молодая женщина, лет тридцати, волосы собраны в хвост, простая блузка и потёртые джинсы. В одной руке — сумка, в другой — маленький мальчик, прижимающий к себе плюшевого зайца. За ними шла девочка лет двенадцати с наушниками на шее и ещё один мальчик, лет девяти, с рюкзаком в виде космонавта.
Артём быстро посмотрел на номера их мест. Ряд 4. Его ряд.
Он даже не стал скрывать раздражение.
— Ты здесь явно не к месту, — холодно бросил он, окидывая её и детей оценивающим взглядом.
Женщина растерялась, но прежде чем она успела ответить, подошла стюардесса с вежливой улыбкой.
— Господин, это Анна Семёнова с детьми. Они на своих местах.
Артём наклонился к ней:
— У меня важный международный созвон. Миллионы на кону. Я не могу работать, если вокруг будут дети с карандашами и криками.
Улыбка стюардессы слегка померкла, но голос остался спокойным:
— Они заплатили за эти места, как и все остальные.
Женщина — Анна — тихо сказала:
— Если кто-то готов поменяться, мы не против.
Стюардесса покачала головой:
— Нет. Вы имеете полное право быть здесь. Если кому-то не нравится — пусть сам ищет другое место.
Артём громко вздохнул, уткнулся в кресло и сунул в уши наушники.
— Ладно.
Анна устроила детей. Младший, Миша, сел у окна, чтобы прильнуть к стеклу. Средний, Ваня, устроился рядом с матерью, а старшая, Даша, с достоинством заняла среднее кресло.
Артём между тем украдкой разглядывал их скромную одежду и потрёпанную обувь. «Наверное, выиграли билеты в лотерею», — подумал он.
Двигатели взревели. Самолёт оторвался от земли, и Миша восторженно закричал:
— Мам, смотри, мы летим!
Некоторые пассажиры улыбнулись. Артём — нет.
— Можете сделать так, чтобы ваши дети не орали? — раздражённо сказал он, вытаскивая один наушник. — Это не детский сад.
Анна кивнула:
— Конечно. Ребята, давайте потише.
И следующий час дети вели себя спокойно: Ваня складывал пазлы, Даша раскрашивала картинки, а Анна шёпотом рассказывала Мише сказку про маяк.
Артём этого даже не заметил. Он был занят звонком, где рассуждал о «маржинальности» и «квартальных планах», разложив на столике образцы тканей — кашемир, шёлк, твид, будто трофеи. Он упоминал Милан и Париж так, словно это его личные владения.
Закончив звонок, он услышал голос Анны:
— Вы работаете в текстильной промышленности?
Артём усмехнулся:
— Да. Компания «Соколов Текстиль». Только что подписали международный контракт. Вряд ли вам это интересно.
— У меня небольшой бутик в Казани, — спокойно ответила Анна.
Он фыркнул:
— Бутик? Теперь понятно, откуда такой стиль. Наши дизайнеры показывают коллекции в Милане, а не на рынках.
— Мне понравился ваш синий клетчатый узор, — продолжила она. — Напоминает один из эскизов моего мужа.
Артём закатил глаза:
— Конечно. Может, когда-нибудь и вы добьётесь успеха. А пока — удачи с барахолками.
Анна сжала подлокотник, но промолчала. Она лишь взяла руки детей — будто напоминая себе, что важно по-настоящему.
Когда самолёт уже заходил на посадку в Шереметьево, раздался голос командира:
— Дамы и господа, добро пожаловать в Москву. Просьба занять свои места и пристегнуться.
Артём убрал ноутбук, довольный тем, что всё прошло по плану.
Но затем капитан продолжил, и в его голосе появилась теплота:
— И ещё одно объявление. Хочу поблагодарить всех пассажиров, но особенно — мою жену, Анну Семёнову, и наших троих детей. Сегодня они впервые летели со мной в одном самолёте.
В салоне раздались улыбки и аплодисменты. Люди обернулись к Анне, их взгляды стали мягче.
Артём остолбенел.
— Я летаю уже девятнадцать лет, — продолжал капитан, — но моя семья всегда ждала меня на земле. Сегодня они разделили со мной небо.
Стюардесса, проходя мимо Артёма, еле сдерживала улыбку:
— Она здесь более чем на своём месте.
Анна встала, помогая детям собрать вещи. Она посмотрела Артёму в глаза:
— Я же говорила, что мой муж на борту.
Она ушла, гордо подняв голову.
Впереди, у открытой двери кабины, стоял капитан — высокий, в безупречной форме. Он обнимал детей: Миша вцепился ему в ногу, Ваня сиял, а Даша обняла отца за шею. Анна стояла рядом, её рука лежала на его плече, а глаза светились.
Артём подошёл:
— Капитан… поздравляю.
— Спасибо, — тепло ответил пилот.
Артём повернулся к Анне:
— Анна Семёнова… я был груб. Прошу прощения.
Она секунду смотрела на него, затем кивнула:
— Принято.
Он достал визитку:
— Если решите выпустить свою коллекцию — обращайтесь. Без условий.
Анна вежливо взяла карточку:
— Спасибо. Я подумаю.
Через три месяца в маленьком бутике в Казани появилась новая витрина: жакеты и юбки из ткани в синюю клетку. Покупатели с любопытством трогали материал.
