«Ты должна помогать — ты же жена, а не посторонняя!» — эти слова прозвучали за неделю до нашей годовщины…
Июньское утро начиналось тихо. В просторной кухне Екатерина неспешно варила кофе, наслаждаясь ароматом, наполнявшим их питерскую квартиру. Она любила эти минуты покоя — перед тем, как мир снова начнёт требовать от неё больше, чем она могла дать.
Сергей, её муж, появился в дверях, как всегда подтянутый, с лёгкой усталостью в глазах. Коротко бросил: «Доброе», — потянулся за чашкой, сделал глоток и тут же выложил новость:
— Мама просила узнать, сможешь ли ты отвезти её завтра в поликлинику. У неё приём у врача с утра.
Катя замерла. Завтра была презентация, над которой она корпела две недели. Пропустить — значило похоронить все шансы на повышение.
— Сергей, ты же знаешь, я не могу…
— Это же мама, — перебил он с укором. — Ты не чужая, ты жена. Родным надо помогать.
Сначала — просьба свекрови. Потом — звонок от Ирины, его сестры. Ей, видите ли, срочно нужен «отдых» от детей. Как раз когда Катя собиралась навестить своих родителей, которых не видела уже месяц.
— Ну пожалуйста, — капризничала Ирина. — Ты же у нас душевная. Родителей навестишь и попозже.
Катя снова уступила. И снова не услышала «спасибо».
Через неделю позвонил Виталий Петрович, свёкор:
— Катюша, машина моя сломалась. Не могла бы ты свою одолжить на пару недель?
— Но как я без неё? У меня совещания в разных концах города…
— На метро доедешь. Молодая ещё. Мы ведь семья.
И снова — «ты должна». И снова — «мы же свои».
Позже, когда её повысили и она, радостная, рассказала об этом Сергею, мечтая о путешествии, он лишь пожал плечами:
— Родители ремонт затеяли. У Насти свадьба скоро. Раз у тебя теперь зарплата побольше, ты же поможешь?
Катя не верила ушам.
— То есть мы опять всё отменяем из-за твоих? Это были наши планы…
— Ну а кто, если не мы? Ты же не чужая.
Эти слова всё громче звучали у неё в голове. В этом «не чужая» не было любви — только долг.
А потом, за неделю до годовщины, Сергей окончательно переступил черту:
— Ты обязана помогать моей семье. Ты же жена!
Катя молча смотрела на него. Перед ней сидел мужчина, для которого она была не спутницей жизни, не любимой, а просто функцией, обязанной обслуживать интересы всех вокруг.
Ночью она не спала. Утром собрала чемодан. И ушла.
Вернулась в маленькую квартиру, которую когда-то купила на свои деньги. Она стала её крепостью.
Прошло три месяца. Сергей позвонил, попросил встретиться. Говорил, что всё осознал, клялся исправиться.
— Слишком поздно, — ответила она.
Он так и не понял главного. Не отказы разрушили их отношения. А то, что он перестал видеть в ней человека. Всё, что было раньше — забота, тепло, семья — растворилось в бесконечных «ты должна», где она была не больше чем обязанной.
Даже годовщину он забыл.
Катя в тот день купила себе букет пионов, прогулялась по Невскому, а вечером, сидя на скамейке у Фонтанки, впервые за долгое время почувствовала, как воздух в лёгких стал легче. Не потому, что стало проще. А потому, что теперь она жила для себя.
На следующее утро она купила билет. В один конец — в Париж. Одна. Потому что больше не нужно было быть удобной. Достаточно было быть счастливой.