«Ты променяла мой праздник на… пса?!» — как гибель любимца обнажила всю правду о отношениях со свекровью
Прошло уже две недели с того дня. Для кого-то это был повод надеть лучший наряд, услышать поздравления, собрать гостей… А для меня он стал днём настоящей потери. Смерть не спрашивает, удобно ли нам. И уж точно не сверяется с календарём чужих торжеств.
В тот день умирал Барсик. Наш пёс. Часть семьи. Тот, кто прожил с нами восемь лет, деля и радости, и беды. Он сильно болел. За неделю до этого ветеринар вынес приговор — рак в последней стадии. Мы знали, что конец близок. Но от этого не становилось легче.
А потом наступил тот самый день. День рождения моей свекрови — Тамары Петровны.
Я сразу решила — не поеду. Не смогу. Не в силах оставить умирающее существо, которое смотрело на меня преданными глазами, умоляло остаться.
Муж — Дмитрий — поехал один. Он сам настоял:
— Я поздравлю маму, скажу, что ты простудилась. Останься с Барсиком. Он не должен уходить один.
Я позвонила Тамаре Петровне. Поздравила. На словах. Без торта, без праздничного лица. Голос дрожал — играть веселье не вышло. Но я была вежлива. Хотя бы старалась.
Вечером Барсик умер. Пока Дмитрий сидел за праздничным столом, слушал тосты и наблюдал, как мать разворачивает подарки, я держала его лапу. Гладила по шерсти. Шептала:
— Спасибо. За всё.
Я не позвонила мужу. Не хотела портить вечер. Он узнал, как только переступил порог. Мы долго сидели, обнявшись. Плакали. Молчали. Прощались.
Через два дня раздался звонок.
— Ну что?! — резкий голос свекрови. — Жду, когда совесть проснётся! Ни звонка, ни извинений за пропущенный праздник! Устроила мне «дырку» в торжестве!
— У нас умер Барсик. Нам было не до праздников… — тихо сказала я.
— Да подумаешь, дворняга! Не породистый же! Ты ради какой-то шавки пренебрегла самым важным днём! Это неуважение! Это хамство! Это ты Диму против меня настраиваешь!
Я просто положила трубку. Разговаривать было не о чем.
С Тамарой Петровной у нас всегда были сложные отношения. Она из тех, кто считает себя непогрешимой. Раз воспитала «идеального» сына — значит, имеет право командовать всеми.
Шесть лет я молчала. Терпела. Каждый её день рождения превращался в пытку. Сначала мы с мужем закупали продукты. Потом я, как прислуга, часами готовила блюда из её списка. Пекла торт. Убиралась. Украшала квартиру. И всё — под её контролем:
— Не так порезала.
— Мясо пересушила.
— Почему салат не в хрустальнице?
После — вечер, где я улыбалась, хотя внутри всё кипело. А потом — гора посуды, уборка, и ни единого «спасибо».
Три года назад брат Димы женился. Его жена — отличная хозяйка. Теперь готовка легла на неё. Но всё остальное — всё равно на мне. Уборка. Фальшивые улыбки. И вечный театр.
В этом году я осмелилась отказаться. Выбрала быть не с ней — а с тем, кто любил меня без слов, искренне, всей душой. С тем, кто нуждался во мне в последние минуты жизни. Я не сожалею.
Теперь свекровь устраивает истерики. Пишет язвительные смс. Оскорбляет. Говорит Диме, что я «отрываю его от матери». А я… не хочу войны. Но не могу больше лгать, терпеть, гнуть спину перед её презрением. Я не ждала сочувствия. Лишь — тишины. Уважения. Понимания. Хотя бы — молчания.
Скажите, я действительно эгоистка, что осталась с умирающим псом? Или есть вещи важнее фальшивых застолий и чужих амбиций?
