“Ну и хозяйка из тебя, как грибы на ёлке! Как твой муж тебя терпит?” – вздыхала моя мама.
Когда Людмила Петровна затеяла ремонт в своей хрущёвке, она попросилась пожить у нас с Сергеем на месяц. Клятвенно пообещала не лезть в наши дела и не устраивать казарменный режим. Я, скрипя сердцем, согласилась – всё-таки мать.
Людмила Петровна – женщина с характером. Всю жизнь она держала меня и брата в ежовых руковицах. У неё каждая чашка должна стоять по линейке, а носки – складываться особым способом. Спорить бесполезно – словно о стенку горох.
После свадьбы я наконец почувствовала себя хозяйкой. Разбросанные тапки? Мило! Пыль на комоде? Да кому она мешает! Но с маминым приездом наш райский хаос трещал по швам.
Первые три дня – тишь да гладь. Но на четвёртый я застала кухню в состоянии, будто тут прошлась фея-перфекционистка. Банки с гречкой выстроились по ранжиру, а ложки сияли, как новенькие.
– Мам, это что за переворот? – сквозь зубы поинтересовалась я.
– Порядок навела, – заявила она с видом победительницы. – У тебя же тут склад бестолковый, а не кухня.
– Но мне так удобно!
– Удобно?! Да у тебя глаза бы мои этого беспорядка не видели!
Я попыталась объяснить, что в нашем доме мы сами решаем, где хранить сковородки. Но мама лишь фыркнула и продолжила переставлять солонки.
На следующий день пропал мой любимый коврик с оленями в ванной – “дешёвка, в мусорку её”. Потом она добралась до Серёжиных бумаг, разложив их по цвету папок. Моё терпение таяло, как мороженое на июльском солнце.
Апогеем стал момент, когда мы застали её за ревизией нашего гардероба. Серёжины рубашки покоились на полу, а она, не моргнув глазом, заявила:
– Вот, наведу красоту. У тебя же всё валом валится – хоть топор вешай!
Сергей, обычно тише воды, вдруг проявил характер:
– Людмила Петровна, собирайтесь. Я отвезу вас в гостиницу “Уют”. Катя, закажи номер.
Мама молча упаковала чемодан. Позже прислала гневное сообщение: “Дочь, ты обязана извиниться!”. Но я не собиралась извиняться за то, что защищала наш дом.
Этот месяц стал для меня как курс молодого бойца. Теперь я твёрдо знаю: даже с родными надо строить границы. Любовь – не повод устраивать переворот в чужом шкафу.
