Сама виновата, мама
Татьяна стряпала на кухне котлеты, когда в дверь постучали. Она уже собиралась открыть, но её остановил голос дочери.
— Мам, это ко мне, — сказала Люба, выскальзывая из комнаты. — Я сама.
— Хорошо… Я же не знала…
— Ну чего ты стоишь? Иди готовь свои котлеты, — буркнула дочь, обернувшись на пороге.
— Какие «свои»? Я фарш на рынке брала…
— Мам, закрой дверь! — Люба закатила глаза.
— Так бы сразу и сказала. — Татьяна вздохнула и вернулась к плите, притушила огонь. Постояла, сняла фартук и вышла.
В прихожей дочь натягивала куртку. Рядом стоял Дмитрий, её ухажёр, смотря на неё влюблёнными глазами.
— Здравствуй, Дим. Куда это вы? Оставайся ужинать.
— Здравствуйте, — улыбнулся парень и вопросительно глянул на Любу.
— Нам некогда, — отрезала та, даже не взглянув на мать.
— А может, всё же поужинаете? Всё уже готово, — повторила Татьяна.
Дмитрий замялся.
— Нет! — резко сказала Люба. — Пошли. — Она взяла его под руку и распахнула дверь. — Мам, закрой за нами?
Татьяна подошла к двери, но не захлопнула её до конца, прислушавшись к разговору на лестнице.
— Ты чего так с матерью разговариваешь? Пахнет вкусно, я бы не отказался…
— Да ладно тебе. Пойдём в кафе. Надоели мне эти котлеты, — проворчала Люба.
— Как они могут надоесть? Я бы их каждый день ел! — удивился Дмитрий.
Что ответила дочь, Татьяна не разобрала. Голоса затихли внизу.
Она закрыла дверь и зашла в комнату. Муж сидел перед телевизором.
— Ваня, иди ужинать, пока горячее.
— А? Ладно… — Он поднялся с дивана и прошёл мимо неё на кухню, уселся за стол. — Что у нас? — спросил деловито.
— Котлеты, гречка, салат, — ответила Татьяна, снимая крышку со сковороды.
— Сколько раз говорил — жареное мне нельзя, — буркнул муж.
— Я их под крышкой тушила, они почти паровые, — замерла она с половником в руке.
— Ладно, давай. Но в последний раз.
— В нашем-то возрасте голодать вредно, — заметила Татьяна, ставя перед ним тарелку.
— В каком ещё возрасте? Мне всего пятьдесят пять. Для мужчины это расцвет! — Он откусил полкотлеты. — Да и тебе бы не мешало подтянуться.
— Что это вы все сегодня сговорились? Любка ужинать отказалась, ты придираешься. Может, вообще перестану готовить? Думаете, в кафе вкуснее кормят?
— Ну и не готовь. Ты и правда распустилась. Вон, в халате целыми днями ходишь, волосы не уложены. Сравни себя с Натальей из соседнего подъезда…
— Ага, поняла! — Татьяна швырнула половник в раковину. — Вот для кого ты новый пиджак купил, кремы эти свои мужские! Для неё стараешься? А я, значит, толстая и неопрятная?
— Дай поесть спокойно, — пробурчал Иван, но есть перестал. — Подай кетчуп.
Она достала банку из холодильника, грохнула её о стол и вышла, оставив свой ужин нетронутым.
Заперлась в комнате дочери, села на кровать. Слёзы капали на сложенные руки.
«Всё для них делаю, а в ответ — упрёки. Муж на сторону заглядывается, дочь как с прислугой разговаривает. Да и кто я теперь? Пенсионерка, домработница…»
Смахнула слёзы, подошла к зеркалу. «Да, поправилась. Но не урод же! Волосы, конечно, пора красить… Может, и правда стоит себя в руки взять?»
Утром Татьяна не встала, как обычно, затемно. Лежала, притворяясь спящей. «Пусть сами завтракают. Я не крепостная!»
Запищал будильник. Она отвернулась к стене.
— Ты что, заболела? — спросил Иван без тени участия.
— Угу, — буркнула она в подушку.
— Ма, ты чего? — заглянула Люба.
— Сами покушайте, мне плохо, — слабым голосом ответила Татьяна.
Дочь фыркнула и ушла. Вскоре донеслись звуки чайника, хлопанье дверцы холодильника, приглушённый разговор. Татьяна натянула одеяло на голову и не поддалась желанию встать.
В комнату вошёл Иван, обдавая запахом дорогого одеколона. Потом оба ушли.
Татьяна встала через час, увидела грязные чашки на столе и не стала убирать. «Не прислуга». Приняла душ, позвонила подруге юности.
— Танька! — обрадовалась Ольга. — Соскучилась по мне, пенсионерка?
Татьяна сказала, что хочет навестить могилы родителей и заехать в гости.
— Конечно! Пироги испеку. Когда?
— Сейчас билет куплю.
— Тогда жду!
Она собрала сумку, оставила записку: «Уехала к Ольге. Возвращаться не планирую».
В автобусе думала: «Не слишком ли круто? Если билетов нет — вернусь». Но билеты были.
Ольга встретила её с распростёртыми объятиями. За чаем с пирогами Татьяна выложила всё.
— Молодец! — Ольга хлопнула по столу. — Пусть прочувствуют. Телефон выключи.
— Не жестко?
— В самый раз! Завтра в салон красоты. Там Лена работает, помнишь, двоечницу? Теперь у неё очередь. Купим тебе новый гардероб. Пусть муж обалдеет!
Ночью Татьяна не спала: «Как они там?»
В салоне Лена преобразила её: новая стрижка, окрашивание, макияж. В зеркале смотрела на неё незнакомая элегантная женщина.
— Теперь по магазинам! — заявила Ольга.
Татьяна вышла в стильных брюках, лёгкой блузке и кардигане. В руках — пакеты с обновками.
У дома Ольги их окликнул седовласый мужчина с военной выправкой.
— Таня? Не узнал тебя! — Он восхищённо улыбался.
— Это же Женя Соколов! — подсказала Ольга.
Татьяна ахнула: в статном мужчине трудно было узнать тщедушного одноклассника.
За ужином с вином вспомиКогда через несколько дней Татьяна вернулась домой, то увидела в глазах мужа и дочери ту самую любовь и уважение, которых так долго ждала.