**Личный дневник**
«У вас месяц, чтобы освободить мою квартиру!» — холодно заявила свекровь. И Витя тут же встал на её сторону…
Мы с Виктором были вместе два года, прежде чем решили расписаться. За это время мне казалось, что мне повезло не только с мужем, но и с его семьёй. Его мать, Ирина Петровна, всегда была ко мне добра — я уважала её советы, а её забота казалась искренней. У нас даже сложилось что-то вроде дружбы, и я тихо радовалась, что попала в такую тёплую семью.
Свадьбу почти целиком оплатила она. Мои родители помогли лишь немного — у них самих были трудные времена, но никто не держал на них зла. Всё шло как по маслу, будто сама судьба нам улыбалась. Но буквально через неделю после свадьбы «дорогая» свекровь огорошила нас словами, которые до сих пор звонят у меня в голове.
— Ну что, дети, — сказала она без тени улыбки, — я своё материнское дело сделала. Сына вырастила, выучила, женила. Теперь у вас ровно месяц, чтобы собрать вещи и освободить мою квартиру. Вы теперь взрослые — учитесь жить сами. Трудности закаляют. Будут и невзгоды, но вы справитесь. А я… наконец-то заживу для себя.
Я онемела. Витя молчал. В первые секунды мне казалось, что это просто неудачная шутка, но её лицо было каменным.
— И не рассчитывайте, что я буду нянчить ваших детей, — добавила она, будто добивая нас. — Я своё отработала. Внуки — это ваша забота. Конечно, вы всегда можете прийти в гости, но просить о помощи — даже не думайте. Не осуждайте, сами поймёте, когда дорастёте до моих лет.
Шок — это слишком мягкое слово. Всё, во что я верила, рассыпалось за минуту. Я стояла посреди комнаты, которую уже привыкла считать своим домом, и чувствовала, как пол уходит из-под ног. Гнев, обида, боль… Эта женщина останется одна в огромной «трёшке», а нас выставляет за порог, как ненужный хлам. Хотя по закону Витя — совладелец!
Я ждала, что он хоть что-то скажет в нашу защиту… Но он лишь посмотрел на меня и тихо пробурчал:
— Мама, наверное, права. Надо учиться жить самостоятельно.
Тут же начал искать съёмное жильё, судорожно просматривать вакансии — «теперь мне надо больше зарабатывать».
Я смотрела на него и не узнавала. Где тот человек, который клялся, что всегда будет моей опорой? Где его обещания?
Мои родители жили в тесной «двушке» с младшей сестрой и помочь нам не могли — ни деньгами, ни жильём. Я их не виню. Но где же тогда та самая Ирина Петровна, что так мило улыбалась, когда мы с Витей были ей удобны?
Я знала, что свекрови бывают разные. Но не думала, что моя окажется из тех, кто без раздумий вышвыривает молодых на улицу — даже родного сына!
Уж кто-кто, но она-то всегда твердила, как мечтает о внуках…
— Когда у меня появится малыш, я его баловать не перестану! — говорила она ещё полгода назад.
А теперь?
— Я никому ничего не должна.
Может, она и права — нам действительно нужно научиться стоять на своих ногах. Возможно, это её «жёсткая любовь». Но одно я знаю точно: больше я никогда не смогу смотреть на неё, как раньше. В тот вечер она ясно показала — в трудную минуту она за себя, а не за семью.
А Витя?.. Он выбрал мать. И даже если ему кажется, что это временно — для меня всё уже навсегда.