«Вам нужно съехать из моего дома через месяц!» — заявила свекровь.
Наша с Дмитрием жизнь текла как по маслу: два года отношений, а потом — решение связать себя узами брака. Со свекровью, Татьяной Ивановной, у нас всегда были прекрасные отношения. Она казалась мне доброй и мудрой женщиной, чьи советы я слушала, а её мнение принимала близко к сердцу. Мне казалось, что мне сказочно повезло: свекровь не лезла в наши дела, не упрекала, а её искренняя теплота грела мне душу.
Свадьбу полностью оплатила Татьяна Ивановна. Мои родители, увы, не могли себе позволить больших расходов из-за денежных проблем, поэтому ограничились скромным вкладом. Праздник прошёл на славу, и я была уверена, что нас ждёт счастливое будущее. Но едва мы пришли в себя после торжества, свекровь устроила серьёзный разговор. Её слова грянули как гром среди ясного неба.
«Дети, я выполнила свой долг, — начала она, глядя на нас с холодной твёрдостью. — Я вырастила Дмитрия, дала ему образование, помогла с женитьбой. Теперь вы — семья, и не обижайтесь, но у вас есть месяц, чтобы освободить мой дом. Пора вам самим учиться справляться с трудностями. Да, поначалу будет нелегко, зато вы станете расчётливее, научитесь выходить из сложных ситуаций. А я… я заслужила право наконец-то жить для себя».
Она сделала паузу, а затем добавила, словно вбивая гвозди в наши сердца:
«И не рассчитывайте на меня, если у вас появятся дети. Я отдала сыну всё, что могла, и сил на внуков у меня нет. В моём доме вы всегда будете желанными гостями, но я — бабушка, а не воспитательница. Пожалуйста, не осуждайте меня. Поймёте, когда сами достигнете моего возраста».
Я стояла как громом поражённая. Внутри бушевал ураган: обида, злость, растерянность. Как она могла так поступить? Татьяна Ивановна будет жить в своём просторном трёхкомнатном доме в центре Екатеринбурга, а нам с Дмитрием придётся ютиться в съёмной квартире, считая каждый рубль. И самое возмутительное — ведь Дмитрий имеет долю в этом доме! Почему он должен уходить? А что касается внуков… Разве не каждая бабушка мечтает нянчиться с ними, баловать, проводить время? Но наша свекровь, видимо, была иного склада.
Я ждала, что Дмитрий возмутится, вступится за нас, но он… молча согласился. Без единого возражения тут же принялся искать съёмное жильё и подработку, чтобы обеспечить нас. Я просто кипела от злости. Мои родители помочь не могут, но почему Татьяна Ивановна, всегда такая заботливая, вдруг оказалась такой чёрствой эгоисткой?
День за днём я мысленно возвращалась к её словам, и боль от них только усиливалась. Как можно вот так взять и вычеркнуть нас из своей жизни? Неужели вся её доброта до свадьбы была лишь притворством? Я чувствовала себя преданной, а мысль о том, что нам придётся начинать с нуля, пугала до дрожи. Дмитрий, в отличие от меня, был настроен решительно. Говорил, что это наш шанс доказать, что мы справимся, что мы — настоящая семья. Но как я могла думать о будущем, когда всё, во что я верила, рушилось на глазах?