У порога я ждал черный лимузин глянцевый, словно ночь, отражающую огни Москвы. Водитель открыл дверь с поклоном.
Аглая глубоко вдохнула. На мгновение ей показалось, что она не просто садится в машину, а переходит порог в другую реальность.
Игорь ждал внутри в безупречном смокинге, но с лицом, на котором не было следа радости.
Ты невероятна, прошептал он. Возможно, даже слишком.
Я такая же, ответила она спокойно. Просто теперь ты видишь.
Дорога к особняку в Подмосковье, в районе Бутово, тянулась долго. Снаружи город медленно погружался в свет, а в окнах отражалось осеннее небо. Игорь держал в руке стакан скотча, но руки дрожали. Не от алкоголя. В груди боролись гнев, страх и странное чувство стыд.
Особняк блестел, как дворец.
Фасад был залит теплым светом, фонтаны шептали, а из внутреннего двора доносилась музыка. Сотни гостей политики, бизнесмены, актрисы, люди с вершины общества.
Аглая вышла из машины. Шепот. Взгляды. Пренебрежение, зависть, насмешки.
Кто она? прошептал ктото.
Может, модель или просто новая игрушка Игоря.
Они вошли в большой зал. Оркестр играл, но музыка стихла, когда все взгляды обратились к ним.
На подиуме стоял Арсений Крылов с бокалом шампанского в руке.
Когда он увидел сына, лицо его замерло.
Папа, это Аглая, твердо произнес Игорь.
Воцарилась тишина, от которой будто сгущался воздух.
Арсений осмотрел её от макушки до пят. Платье безупречно. Поведение гордо. Но чтото в ней тревожило его. Слишком настоящая для мира масок.
Это твой выбор? холодно спросил он. Пригласить простушку на мой день рождения?
Аглая побледнела, но не опустила взгляд.
Да, я убираю. Это моя работа. Но в этом нет стыда. Я пришла, потому что он попросил.
Голоса в зале зашептали, но никто не осмелился вмешаться.
Игорь шагнул вперед.
Не говори так с ней.
Что сказал? голос Арсения стал твердым. Ты, кто не заработал ни копейки, будешь указывать, как говорить?
Игорь поднял плечи.
У неё больше достоинства, чем у всех нас здесь вместе.
Тишина. Музыка замерла.
Арсений оставил бокал на столе.
Убирайтесь. Вы оба.
Все смотрели, не шевелясь. Аглая и Игорь направились к выходу, их шаги отдавались в мраморе, будто удары сердца.
Снаружи ночь была холодной и ясной.
Игорь рассмеялся горько, почти без звука.
Ну вот, я свободен. Больше нет отца.
Возможно, так и надо, ответила она. Иногда нужно потерять всё, чтобы найти себя.
На следующее утро телефон не переставал звонить.
Банки замороженные счета.
Юристы закрытый доступ к корпоративным счетам.
Пресса заголовки о «скандале года».
Фамилия Крылов теперь ничего не значила.
Аглая исчезла.
Без письма, без объяснений. Лишь записка на столе:
«Не мсти. Стань тем, кем хотел быть».
Дни превратились в недели, недели в месяцы.
Игорь искал её везде в университете, в центре, в старых кварталах. Ничего.
Полгода спустя, в теплый весенний день, он увидел её.
У входа в дом культуры «Лесная». Держала книги, улыбалась.
Солнце ласкало её лицо, глаза оставались теми же чистыми и живыми.
Аглая! воскликнул он, не успев подумать.
Она повернулась.
Ты изменился, спокойно сказала она. Ты больше не злишься.
Он вытащил конверт.
Это не деньги. Приглашение. Я создал фонд, продал оставшиеся акции и запустил программу для таких, как ты. Бесплатное образование, общежитие, поддержка. Я назвал его «Фонд Аглая».
Она долго смотрела на него, потом улыбнулась.
Наконец-то нашел смысл.
Он кивнул.
С того момента, как встретил тебя.
Год спустя, в маленькой церкви над Самоковом, они стояли рядом.
Без роскоши, без шума. Только свечи и аромат хлеба.
У входа Арсений Крылов, побелевший, уставший, но глаза его уже не были стальными.
Он подошел к Аглае.
Я ошибался, тихо сказал. Жил между стеклом и бетоном, но теплоту ощутил лишь сейчас от тебя.
Она схватила его руку.
Никогда не поздно учиться.
Он кивнул.
Снаружи солнце опускалось за горы. Ветер стих.
И когда вечером Игорь обнял её у окна их крошечного домика, он понял, что отец был прав лишь в одном.
Не важно, с кем приходишь на праздник.
Важно, кто остаётся с тобой, когда музыка замолкает.
