«Убирайся из моего дома немедленно! Я больше не могу терпеть сестру и её детей!»
«Арина, выметайся из моей квартиры, сию же минуту!» я больше не выдерживаю свою сестру и её отпрысков.
В маленьком городке под Санкт-Петербургом, где крики утреннего рынка смешиваются с запахом свежих булок, моя жизнь в 40 лет превратилась в настоящий цирк из-за сестры. Меня зовут Марина, и я живу одна в своей двушке, которую с трудом выплатила после развода. Но младшая сестра, Арина, её трое сыновей и безответственность окончательно разорвали моё терпение. Вчера я орала на неё с порога: «Исчезни отсюда, живо!» а теперь мучаюсь вопросом: правильно ли поступила? Но, честно, сил моих больше нет.
**Сестра, которая была так близка**
Арина на пять лет младше. Мы всегда были близки, несмотря на разный характер. Я организованная, трудолюбивая, всю жизнь тащу всё на себе. Она легкомысленная, всегда в поисках «лучшей доли». У её сыновей три разных отца: Саше 12, Даниле 8, а Мише всего 5. Она ютится в каморке, перебивается случайными заработками, а я вечно помогаю деньгами, продуктами, одеждой для детей. Когда она попросилась пожить у меня «пару неделек», я не смогла отказать. С тех пор прошло три месяца.
Моя квартира моя крепость. После развода я вложила в неё всё: ремонт, мебель, уют. Я работаю администратором в гостинице, и моя жизнь это порядок и стабильность. Но с появлением Арины и её орды мой дом превратился в поле боя. Её сорванцы носятся по коридору, орут, ломают вещи, рисуют на стенах. Арина вместо того, чтобы их воспитывать, сидит в телефоне или «отлучается по делам», оставляя их на меня.
**Хаос, разрушивший мой покой**
С первого дня я поняла ошибку. Саша, старший, хамит, Данила разрисовал обои, Мишка размазывает кашу по всему полу. Они не слушают ни Арину, ни меня будто привыкли, что мать таскает их от мужика к мужику, а моя квартира просто очередная остановка. Арина не убирает, не готовит, ни в чём не помогает. «Марина, тебе же одной не сложно», говорит она. А я задыхаюсь от её наглости.
Моя квартира похожа на проходной двор. Грязная посуда в раковине, игрушки под ногами, шоколадные пятна на диване. Я прихожу с работы и вместо отдыха мою полы, готовлю на пятерых, пытаюсь утихомирить детей. Арина же либо спит, либо болтает по телефону. Когда прошу её убраться, она закатывает глаза: «Ну, Марин, опять за своё, я устала». Устала? От чего? От жизни за мой счёт?
**Последняя капля**
Вчера, вернувшись домой, я не узнала свою квартиру. Её дети носились, один едва не сбил меня с ног. На кухне гора немытой посуды, в гостиной пролитый компот на ковре. Арина валялась на диване, уткнувшись в телефон. Я взорвалась: «Арина, убирайся из моего дома, быстро!» Она смотрела на меня, будто я сошла с ума: «Ты серьёзно? Куда мне с детьми?» Я ответила, что это не моя проблема, но внутри дрожала. Её дети, замершие, смотрели на нас, и мне стало их жаль. Но больше я не могу.
Я дала ей неделю на поиски жилья. Она разрыдалась, сказала, что я жестокая, что бросаю родную сестру. Но где была её забота, когда она превращала мой дом в свалку? Где благодарность за всё, что я сделала? Подруги говорят: «Марина, ты права, хватит их содержать». Но мать, узнав о ссоре, умоляет по телефону: «Не выгоняй её, у неё же дети». А я? Разве я не заслужила покоя?
**Страх и решимость**
Мне страшно, что я была слишком резкой. Арина с детьми действительно в беде, и я чувствую вину, особенно перед племянниками. Но я не могу жертвовать собой из-за её безответственности. Моя квартира всё, что у меня есть, и я не позволю ей стать пристанищем её беспорядка. Я предложила помочь с поиском жилья, но она отказалась: «Ты просто хочешь от нас избавиться». Возможно, да. И что?
Я не знаю, чем закончится эта неделя. Простит ли меня мать? Поймёт ли Арина, что сама довела до этого? Или я навсегда останусь «злой сестрой, выбросившей родню на улицу»? Но одно ясно: мне надоело быть их спасительницей. В 40 лет я хочу жить в своём доме, в порядке, дышать свободно, без тех, кто топчет мои границы.
**Мой крик о свободе**
Эта история моё право на собственную жизнь. Арина, может, и любит своих детей, но её безответственность рушит мой покой. Её мальчишки, может, и не виноваты, но я не могу быть их матерью. В 40 лет я хочу вернуть свою квартиру, свой уют, своё достоинство. Этот выбор будет болезненным, но я не отступлю. Я Марина, и я выбираю себя даже если это разобьёт сердце моей сестры.
