12 марта 2023 г.
— Мам, мои кеды полностью износились! — стоял в дверях Миша, нервно поправляя рукав своей футболки.
— Как износились? Мы только два месяца назад их купили!
Марина почти уронила швабру. Чёрт, это всё, что ей сейчас не хватало: до зарплаты оставалась неделя, а в кошельке — пусто.
— У меня нет других, — простонал сын. — Я их каждый день ношу.
— Наверно опять футбол играл? — попыталась Марина говорить спокойно, но внутри её кипело.
Миша отмахнулся и отвернулся. Светка, младшая сестра, вечный защитник брата, вмешалась:
— Мам, что с тобой? Все мальчики футбол играют! Что, наш теперь сидеть на скамейке будет?
Марина тяжело опустилась на табурет. Доченька, если бы ты знала, как сильно я хочу разрыдаться…
— Я всё понимаю, дорогая, но ты тоже меня пойми: фабрика закрылась, папа… — её голос прервался — папа перестал платить алименты. Где взять денег на новые кроссовки?
— Что это нам иметь к делу? — врезался Миша. — Вы бы лучше не завели нас, если нам так будет тяжело!
Он бросился к двери, хлопнув её с грохотом. Марина сидела, глядя в пустоту. Плакать она могла только ночью, когда дети спали. Сейчас — нет времени. Через пару часов ей нужно идти на работу.
Работа… Десять лет она трудилась на заводе, даже возглавляла бригаду. И вдруг — бум! — всё закончилось. Завод закрылся. Надежда на временное закрытие исчезла. Какой‑то бизнесмен купил предприятие, теперь там работают в основном приезжие, привозимые в ночных автобусах.
Роман, бывший муж, тоже был связан с заводом. После закрытия он подрабатывал таксистом, а потом… она вспомнила тот вечер, когда он собрал вещи в сумку и сказал:
— Марина, сейчас тяжёлые времена… Жизнь будто в гробу закапываешься.
Тогда она лишь рассмеялась, приняв его слова за шутку, предложила сбежать вместе. Он же, серьёзный, ответил:
— Нет, я ухожу один. Я больше не могу. Я схожу с ума.
— А дети? — крикнула она.
— Что могу сделать? Пожалуйста, назови меня ублюдком, но я ухожу. Я решил.
И он исчез. В ту минуту страх охватил Марину. Миша ходит в школу, Светка ещё маленькая… Даже если считать только еду и коммунальные услуги — нужны деньги. В городе работы почти нет. Стоит очередь даже за дворниками, а половина соискателей имеет высшее образование.
Два дня она металась по объявлениям: сначала обещали хорошую зарплату, потом хоть что‑то платить, а в конце — не уверены, заплатят ли вообще. Сейчас почти каждый «работодатель» ждёт, пока вы будете ждать зарплату дольше, чем пришествия Христа.
Как по чуду, ей удалось устроиться горничной в офисный центр. Офисы сейчас как грибы растут — сидят, перелистывают бумаги, а что они делают, непонятно. Платили, конечно, жалкую сумму, но хоть что‑то. Мясо стало роскошью, масло — привилегией, но выжить удалось. Но когда речь шла о обуви или одежде… начался цикл «возьми в долг, верни потом».
Золотую цепочку она продала давно, и обручальное кольцо тоже. Дорогоценного уже не осталось.
— Миша! Светка! Я ухожу! — крикнула Марина.
Из соседней комнаты донёсся неясный шёпот. Никто не пришёл попрощаться. Ах, как же она испортила детей… Но чего ещё ожидать? Другие ребята хвастаются новыми вещами, а у её детей лишь то, что есть.
С тяжёлым сердцем она вышла из дома, думая о Романе. После его ухода она подала на развод и потребовала алименты, но безрезультатно — ни копейки за год. Он, видимо, без работы или прячется.
Она ведь не вышла замуж из большой любви. Просто «пора было». Он работал на заводе, не пил, был порядочным. Познакомились, он сказал: «Марина, зачем тянуть? Мы подходим друг другу». И действительно — оба любили домашний уют, не любили шумные компании. Кто бы мог подумать, что он так уйдёт? Если бы кто‑то предвидел, она бы ему не поверила.
В офисе сразу стало ясно, что что‑то случилось. Девушки шептались, работа остановилась.
— Почему такие хмурые? — спросила Марина.
— Ты слышала? Готовили большой проект, а теперь всё развалилось, — ответила Алла.
— Серьёзно?
— Инфо подтверждена. Если всё так плохо, как говорят, Павлику Васильевичу грозит увольнение, а вместе с ним и всех нас. Он не дурак, не возьмёт вину на себя.
Ноги у Марины подкашивались. Чёрт, она собиралась просить аванс.
— Зачем? — удивилась Алла.
— Миша нужны кроссовки. Я попрошу аванс.
— Не лучший момент… Но попробуй. По крайней мере узнаешь, что к чему.
Собравшись, Марина постучала в кабинет директора.
— Можно войти?
Андрей Александрович хотел отмахнуть её, но, узнав уборщицу, кивнул:
— Войдите.
Он вспомнил, как HR рассказывала: «Муж ушёл, двое детей, голодают». В голове возникла идея.
— Здравствуйте, Андрей Александрович. Хотела бы с Вами поговорить…
— Садитесь, — попытался улыбнуться он.
— Спасибо, я лучше стоять. Можно мне аванс? У моего сына кроссовки полностью изношены, а в школу без обуви идти нельзя…
Директор посмотрел на неё внимательно и неожиданно улыбнулся:
— Всё равно садитесь. Я тоже кое‑что вам скажу.
Он сделал паузу, подбирая слова. Деньги явно нужны не только на кроссовки, и он, скорее всего, согласится.
Если он докажет, что провал проекта не его вина, владелец молчать будет. А если всё равно решит уволить — начнётся проверка, откроются фальшивые документы, всё раскроется. Выход один — свалить всё на главного бухгалтера. Они вместе разрабатывали план, но потом он внес изменения, которые она назвала «безумным бредом». Он обиделся. И вот настал момент истины.
— Что нужно сделать? — спросила Марина.
— Не бойтесь, — предостерёг Андрей Александрович. — За эту сумму задание будет… не совсем чистым.
Руки у неё вспотели. Менеджер быстро записал цифру на листке.
Эта сумма могла изменить их жизни: погасить долги, одеть детей, даже отремонтировать крышу.
— Что конкретно требуется? — она еле‑еле произнесла.
— Подменить документы в папке главного бухгалтера. Она всегда её носит. Принесите старые, замените нашими.
— И она… пострадает?
— Потеряет работу, конечно. Но с её опытом найдёт новую за неделю. Не переживайте. Я хорошо заплачу. Подумайте до вечера. Босс придёт через два дня, всё должно быть готово. И ни слова никому.
Марина механически встала и ушла. Коллеги сразу окружили её:
— И? Дал аванс?
Сначала кивнула, потом качнула головой, помахала рукой и пошла в свою кромешную комнату.
Боже, что делать? Первым порывом было «нет», но если откажусь, он найдёт кого‑то другого. Кто согласится за эти деньги? А у неё же дети…
Раздался стук в дверь.
— Да?
Ольга Гавриловна, главный бухгалтер, вошла.
— Здравствуйте, Марина. Андрей Александрович ушёл, хотел с вами поговорить.
Марина подпрыгнула:
— Хорошо, что пришли!
И заплакала, не удержав напряжения.
Женщина села на ящик:
— Я так и думала. Он хочет сделать из меня козла отпущения?
Они коротко поговорили. Перед уходом Ольга протянула конверт:
— Здесь немного, но хватит на кроссовки. У меня больше ничего нет.
— Спасибо… — прошептала Марина, рыдая.
— Не отказывайтесь. До вечера.
Дома дети встретили её. Миша первым сказал:
— Мам, прости. Я просто…
— Всё в порядке, сыночек. Вот деньги на кроссовки. И я купила торт, к нам гости придут, поможешь убирать?
— Конечно, мам!
Марина старалась не думать о том, что согласилась на сделку с Андреем Александровичем, но только потому, что Ольга Гавриловна попросила её. Деньги из кабинета лежали в сумке, но она их не трогала.
Вечером Ольга пришла снова с кем‑то ещё. Марина никогда не видела большого босса. Когда дверь отворилась…
— Ваня? Простите… Иван Николаевич…
Мужчина замер в проёме:
— Маринка? Не может быть!
Они учились в одном классе. После техникума Марина осталась без родителей, ей пришлось выживать, а Ваня закончил школу и уехал в другой город. Друзья были, но они жили в разных мирах.
Дети уже давно спали, когда Ольга встала:
— Мне надо идти. У вас, наверное, ещё о чём поговорить.
Иван провожал её:
— Спасибо, Ольга Гавриловна. Отдохну. Неделя будет достаточно, чтобы всё уладить.
Они остались одни на кухне, в тишине.
— Ну что, Маринка, расскажи, — наконец сказал Ваня. — Как из школьницы, объяснявшей физику, ты стала уборщицей?
Она вздохнула и начала. О техникуме, заводе, браке…
— Так сразу после школы в завод пошла? И сразу же замуж вышла?
— Выборов было мало. Хотелось лишь покоя. Ты помнишь, как я жила? Родители — каждый день выпивка или ссора.
Ваня постучал пальцами по столу:
— Понимаю. Слушай, Марина, ты вернёшься в учёбу.
— С ума сошёл? В моём возрасте?
— Все учатся! Я тоже. Не спорь. Я помогу финансово. И вообще поддержу — у меня сейчас свободное время, я развёлся. А потом ты вернёшься в компанию, уже не горничной, а…
— Ваня, я не могу…
— Помнишь, как ты говорила, когда я объяснял задачи?
Марина улыбнулась сквозь слёзы:
— Помню. И даже ударила тебя учебником, сказав: «Больше так не говори!»
— Точно! И теперь я не хочу это слышать. Дай мне данные твоего бывшего. Похоже, он должен детям.
Три года прошли. Марина Валентиновна возглавила предприятие. Она могла взять дело в свои руки раньше — Ваня предлагал это давно. Но решила закончить обучение, даже ускоренную программу.
Теперь она почти неузнаваема: осанка, стиль, манеры — всё изменилось. Она ощущает себя сильной, уверенной, любимой.
Кто бы мог подумать, что одна школьная задача по физике станет началом такой жизни?
