— Да что ж это такое?! — не сдержалась Алёна, застыв посреди гостиной. Голос её дрожал от злости, а взгляд метался по комнате, будто искал в стенах ответы.
— Опять?! Третий раз за месяц! Доколе?!
На диване, развалившись поудобнее, сидел Денис. В одной руке — смартфон, в другой — пульт от телеки. Он лениво перевёл на неё взгляд, но в глазах — ни капли интереса, как всегда, когда речь заходила о его мамаше.
— Что «опять»? — буркнул он, прищурившись. — Не заставляй сразу скандалить. Только с работы пришёл, отдохнуть хочу.
— Скандалить?! — Алёна шагнула вперёд, голос стал резче. — Ты это называешь скандалом? Пять тысяч рублей! Просто так! Без объяснений! Даже не спросил, зачем они ей!
Денис отложил телефон, тяжко вздохнул. На лице — усталость, но не удивление.
— Ну и что? Моя мать. Попросила — помог. В чём проблема?
Алёна вплотную подошла, щёки горели.
— Проблема в том, что мы копим на дачу! Договорились же! Каждая копейка — на общее! А ты раз за разом выкидываешь деньги на ветер! То лекарства, то ремонт, теперь вот «непредвиденные расходы»! Может, ей новый смартфон захотелось?
Денис потёр переносицу.
— Она уже в возрасте, Алёна. Тяжело одной. Проще помочь, чем вникать.
— В возрасте?! Ей всего шестьдесят пять! Она больше тебя по фитнесу бегает! То театр, то загородные вечеринки, то экскурсии! А мы? Мы должны отказываться от всего из-за её прихотей?!
— Алёна! — голос Дениса впервые дрогнул. — Ты перегибаешь.
— Да ничуть! Она воспитала тебя, Денис, а не меня. Да, я ей благодарна. Но это не значит, что она может бесконечно тянуть из нас деньги! Мы живём на одну зарплату. Мои заказы нестабильны. Ты же знаешь!
Знала. После закрытия рекламного агентства, где Алёна была арт-директором, пришлось перейти на фриланс. Деньги были, но то густо, то пусто. Их бюджет хрупкий, как лёд. Каждая лишняя трата — трещина.
Они мечтали о даче. Три года эта мечта жила внутри — домик, терраса с плющом, шашлыки с друзьями, тихие вечера у костра. Но стоило накоплениям приблизиться к нужной сумме, как случалось «нечто»: свекрови срочно нужен ремонт, лечение зубов, новая бытовая техника… И снова приходилось начинать сначала.
— Я просто устала, — тихо сказала Алёна, глядя в окно. — Устала быть второй. Устала чувствовать, что мы во всём себе отказываем, а твоя мама живёт в своё удовольствие.
Денис подошёл, но не обнял.
— Она нездорова, Алёна. Ей нужна поддержка.
— От чего нездорова?! От желания объездить все курорты? Ты хоть раз проверил, куда уходят деньги? Она отдыхает на море, покупает дорогие вещи, а мы десять лет не были в отпуске!
— Хватит, — резко сказал Денис, и в голосе снова появилось равнодушие. — Не хочу это обсуждать.
— Конечно, не хочешь! — Алёна резко повернулась. — Ты никогда не хочешь говорить, когда дело касается твоей матери. Для тебя она святая, а я — злодейка. Но я не против неё! Я за справедливость! И за нашу дачу!
Денис замолчал. Плечи напряглись, взгляд в пол. Алёна знала этот взгляд. Он не станет спорить. Просто замнётся. А через пару часов уйдёт, будто ничего не произошло.
— Ладно… — глухо бросил он. — Пойду спать.
И ушёл, оставив её одну.
Алёна осталась у окна. Звёзды холодно мерцали. Она понимала: пока Денис сам не разберётся, ничего не изменится. Он слишком привык быть сыном, а не мужем.
***
Утро принесло тяжёлую усталость. Алёна вышла на пробежку, надеясь, что движение прояснит мысли. Когда вернулась, Денис уже собирался на работу. Лицо мягче, но не до конца.
— Слушай, Алёна, — начал он, поправляя галстук, — я поговорю с мамой. Обещаю.
Алёна пристально посмотрела на него.
— О чём? Чтобы она меньше тратила? Ты же знаешь, она найдёт оправдание.
— Попробую, — он избегал её взгляда. — Может, в этот раз правда что-то важное.
— Конечно. Всегда важно. Особенно её хотелки.
— Ладно, мне пора. Вечером поговорим. — Он быстро поцеловал её в лоб и ушёл.
Квартира опустела. Тишина давила.
***
Они познакомились у друзей. Тогда всё было иначе. Денис — внимательный, романтичный. Алёна — полная идей. Они дополняли друг друга.
С Татьяной Викторовной Алёна познакомилась до свадьбы. Женщина была строгой, с цепким взглядом, голосом, который мог прижать к стенке одной интонацией.
— Надеюсь, ты сделаешь моего сына счастливым, — сказала она тогда, разглядывая Алёну. — Он у меня особенный.
Тогда Алёна подумала — это просто материнская забота. Теперь понимала: это было предупреждение.
После свадьбы они съехали. Татьяна Викторовна осталась одна. И с каждым месяцем её звонки учащались. Сначала помощь казалась естественной. Потом стала обязанностью.
Однажды Алёна застала свекровь в разговоре с соседкой:
— Дениска подарил новую стиралку! — хвасталась та. — Всё-таки сын у меня золотой!
Старая машина работала отлично. Просто Татьяне Викторовне захотелось новую.
Тогда Алёна поняла: свекровь не просит помощи — она управляет сыном.
Они стали скрывать планы. Тихо копили. Когда наконец оформили ипотеку, сделали это быстро — без лишних слов, праздников. Только ключи, улыбки, надежды.
Но на новоселье Татьяна Викторовна явилась. Первое, что сказала:
— Ну вот, сынок, мог бы и предупредить. Я бы помогла.
— Мы справились сами, — ответил Денис.
В её глазах мелькнула обида. Или злость от потери контроля.
Их квартира была уютной, но тесной. Алёна мечтала о большем. О земле под ногами. О даче.
Денис, видя её стремление, согласился. Они снова начали копить. Но деньги снова «утекали» — через свекровь.
***
Через два месяца у них была— Я поговорю с мамой по-взрослому, — сказал Денис, беря её за руку, и Алёна впервые за долгое время почувствовала, что их мечта всё ещё достижима.
