Я шёл по ночному Петроградскому, шатаясь от вчерашнего выпитого. Куда забрёлмне было всё равно. Родные улицы, а ноги сами меня домой доведут. Я был поглощён более важным деломразмышлял вслух.
Почему же мне такая жизнь? Мне 27, у друзей дети уже в школе, а со мной все девчонки через месяц исчезают. Грубый? Не совсем, но, пожалуй, немного. Таков, видимо, мой характер, улыбнулся я, Никита Петрович. Единственное, что у меня есть, это бизнес. Миллионером я ещё не стал, но на приличную жизнь хватает.
Внезапно я схватился за голову, и из глаз полились слёзы:
Сколько рублей отдал этому врачу, а он только: «Ничего не могу сделать. Вот вам адрес одного известного петербургского доктора, но, думаю, и он не поможет». И я решил: «Завтра к нему».
Подошёл к мосту и посмотрел на тёмную гладь Невы:
Утопиться? Река слишком глубока, всё в ней кончится Нет, я не буду топиться. Холодно, и Сократ, мой кот, голоден. Пойдём домой.
Я двинулся по мосту, но на середине увидел молодую женщину с рюкзаком, в котором лежал крошечный ребёнок. Она стояла, глядя на воду, и вдруг встала на перила, расправила руки… Я бросился к ней, схватил её за талию, прижал к себе, и мы упали на пыльную мостовую. Ребёнок заплакал.
Что ты, дура? крикнул я, мгновенно протрезвев.
Что тебе надо? Зачем лезешь туда, куда не просят? она заревела.
Мне почемуто показалось, что тебе рано умирать, кивнул я, указывая на плачущего малыша. А ему тем более. Вставай и иди домой к мужу или маме! Кто у тебя там?
Нет ни дома, ни мужа, ни мамы. Никого нет!
Вот ещё навязалась на меня, поставил её и ребёнка на ноги. Пойдём.
Никак я с тобой не пойду. Может, ты маньяк!
Тонуть можно в любой момент, а с маньяком страшнее? дернул за руку. Пойдём!
Мы шли по ночному городу, ребёнок плакал. Я уже не выдержал:
Почему он всё время вопит?
Хочет есть? женщина прижала малыша к груди.
Дай ему молока.
У меня нет ни молока, ни денег.
И мозгов тоже, сказал я, оглядываясь. Вон ночной продуктовый магазин, зайдём, купим молока.
Кассир и охранник подозрительно посмотрели на ночных покупателей, но я уверенно взял корзину и кивнул спутнице:
Пойдём, обратился к кассиру. Где у вас молоко?
Там, указала она пальцем.
Подошли к витрине.
Бери, сколько надо! приказал я.
Возьми один пакетик.
Бери больше, берись за всё, что нужно! подождал, пока она положит пакеты в корзину. Что ещё?
Памперсы.
Памперсы? я смутился.
Вон они лежат, улыбка проскользнула по её лицу.
Бери!
А влажные салфетки?
Можно.
Подошли к кассе, я вытащил банковскую карту.
Мы только наличные принимаем, сказал кассир.
Я вынул согнутую пачку рублёвок в две тысячи. Дал одну.
Сдачи нет, ответил он.
Дайте сдачу в шоколад, раздражённо ткнул я пальцем. Вот туда.
В квартире хозяин снял ботинки, бросился к холодильнику, вытащил рыбу и бросил подбежавшему коту Василию, потом достал сок и начал жадно пить. Подойдя к гостье, он сказал:
Ночёвка будет в этой комнате, указал пальцем. Кухня, туалет, ванна. Я пойду спать.
Он пошёл в другую комнату, остановился и повернулся:
Как тебя зовут?
Варвара.
Похоже, ты не маньяк! она зашла на кухню, включила газовую плиту, поставила чайник. Ох, глупица! Чуть не утонула! Если бы не этот сумасшедший… Что бы мы с Русланом делали ночью на улице? Замёрзли бы. Завтра всё равно меня выгонят. Ладно, хотя бы сегодня в тепле посидим.
Чайник закипел. Я бросилась в указанную комнату, положила плачущего малыша на кровать, достала из рюкзака бутылёк с молоком, вернулась к кухне, вымыла и развела молоко водой. Малютка жадно выпил всё, потом уснул. Я протёр его влажной салфеткой, надел памперс.
Сошла в туалет, помылась, вернулась на кухню и вспомнила, что давно не ела. Открыла холодильник, рука сама схватила кусок копчёной колбасы, запихнула в рот, откусила булку, колбасу, сыр.
Когда голод прошёл, я поняла, что поступила непристойно. Махнула рукой, лёгла рядом с ребёнком и сразу заснула.
Утром я несколько раз просыпалась, кормя сына. Ему восемь месяцев, он постоянно требует еды. Слышала, как ночью просыпается хозяин, и сейчас он встал.
Пора, осторожно встала, не разбудив малыша. Хорошее не может длиться вечно.
Он чтото делал у плиты. Я быстро помылась, подошла к кухне.
Садись! кивнул он, указывая на стул. Сейчас сделаю яичницу.
Лучше ты садись! слегка оттолкнула его от плиты.
Я нарезала укроп, посыпала им яичницу, тщательно вымыла стаканы, приготовила кофе. Он всё время говорил по телефону, отдавал приказы, ругался. Варвара казалась, будто он её почти не замечает. Он поел, выпил кофе, встал.
Я напряглась, замерла в ожидании:
Всё, сейчас выгонит!
Варвара, слушай! Я ухожу на неделю в СанктПетербург. Главное, корми кота, его зовут Сократ. Не давай ему «Вискас», ему нужна свежая рыба, мясо. Не заходи в мой кабинет! В остальных комнатах делай, что хочешь.
Из спальни послышался плач. Я вскочила со стула, вопросительно посмотрела на него.
Иди! кивнул он.
Через пять минут я вернулась с ребёнком на руках. На столе лежали несколько двутысячных рублей:
Думаю, на неделю тебе хватит, кивнул он, указывая на деньги. Я пойду.
Он сделал шаг к двери, но малыш протянул к нему ручки и произнёс чтото вроде «папа». Меня это задело в сердце. Я понял, что никогда не стану отцом.
Варвара, можно я возьму его на руки? неожиданно произнёс я.
Возьми! подала ребёнка, улыбка мелькнула на её лице. Ты никогда детей в руках не держал?
Вот так надо!
Малыш издавал радостные звуки, весело размахивал ручками, а я, зачарованный, смотрел на это чудо.
У меня никогда не будет сына, мое лицо нахмурилось, я отдал ребёнка матери и ушёл.
Я возвращался домой, а тот петербургский светила сказал, что у меня не будет детей. Настроение падкое:
Зачем мне столько денег, четырёхкомнатная квартира, «Кроссовер»? Мужчина должен зарабатывать для семьи. В квартире постоянный бардак, а в «Кроссовере» семь мест.
С хмурым лицом зашёл в свою квартиру Вокруг идеальная чистота, на лице женщины виноватая улыбка.
Папа! перед глазами мелькнули детские ручки. Сумка с вещами упала, а руки сами потянулись к малышу
