Хитрый Тимошка
Катя с матерью ругались уже несколько дней. Устанут, разойдутся по комнатам, помолчат, надуются. Но стоило одной успокоиться и заговорить снова — и ссора вспыхивала с новой силой.
— С тобой невозможно договориться! Ты никого не слышишь. Для тебя есть только твоё мнение. Ты и папу не слушала. Вот он и ушёл, — кричала Катя.
Понимала, что про отца говорить не стоило, это удар ниже пояса, но она неслась на эмоциях, не в силах остановиться.
— Я всё равно уйду, потому что без Сергея мне не жить. Я люблю его. Хотела по-хорошему, но, видно, не выйдет. Мне двадцать лет, я взрослая! В таком возрасте раньше девки замуж выходили, а не с мамой сидели. Ты всегда такая правильная. Тебе самой не противно? Я не хочу быть как ты… — Катя запнулась.
— Да я же не против. И слышу тебя отлично. Так почему не поженитесь, если любите? — почти спокойно спросила мать, испугавшись её напора.
— Опять за своё, — Катя закатила глаза. — На что жить будем? Мы студенты. Сидеть у тебя на шее? Или у его родителей? Они ему квартиру купили.
— А на что тогда жить?
— Я же говорила, Сергей подрабатывает — сайты делает, программы пишет. Да, мам, сейчас так работают, через интернет. На еду хватит, а через год институт закончим и тогда поженимся.
— Так подожди год! Или горит? Ты что, беременна? — Мать пристально окинула Катю взглядом.
— Нет, не беременна. Бесполезно с тобой говорить. — Катя зашла в комнату и принялась вытаскивать вещи из шкафа, запихивая их в рюкзак. Когда они не поместились, она замерла в раздумьях.
В дверях появилась мать. «Сейчас опять начнёт орать», — подумала Катя. Но та молча постояла и ушла. Через пару минут вернулась, положила рядом с вещами старый чемодан — тот самый, с которым они с отцом ездили в санатории.
— Спасибо! — Катя обняла мать. — Я не на край света уезжаю, буду заходить. Звонить буду каждый день. Если что — скажи, приедем с Сергеем, поможем.
Мать вдруг сникла, села на диван и закрыла лицо руками.
— Все меня бросают. Бегите, уходите, будто я монстр. Молодая да красивая вам нужна была, а теперь мешаю. Отец молодую нашёл, старая ему не нужна. А когда язва скрутила или спину прихватило — тут я пригодилась. Ухаживала, массажи делала, еду на пару готовила. Соки ему капустные да картофельные выжимала. Тогда нужна была. А как поправился — к другой ушёл. Ничего, опять приползёт, только я уже не прощу.
А теперь и ты… Что тебе не сиделось? Готовь сама, стирай, в магазин ходи. А ещё и учёба. Женская доля. А если забеременеешь? Куда так торопишься?
Катя села рядом, обняла мать за плечи. Чувствовала, как та напряжена. Даже мелькнула мысль — остаться.
— Встречались бы, как раньше. Зачем из дома уходить? — не унималась мать.
— А зачем вообще люди вместе живут? Потому что не могут друг без друга. Я люблю его. Я же приходить буду. Обещаю. Может, к тебе переедем?
Мать резко подняла голову.
— Да ну тебя!
Катя усмехнулась про себя.
Мать поздно вышла замуж. Бабка строгая была, никуда не отпускала. Только после её смерти мать замуж сподобилась. В последний вагон запрыгнула.
Кате двадцать, а мать уже пенсионерка. Завод, где она работала, разорился. Всё начальство под раздачу попало. Да ещё отец подлянку подсунул – ушёл к молодухе. Катя всё понимала. Но как разорваться? Вряд ли они втроём уживутся. Да и зачем, если у Сергея своя квартира? Так всем лучше. Просто мать боится одиночества.
— Прости, мам. Я тебя люблю. Но и Сергея тоже. — Катя встала и продолжила сборы.
Когда мать вышла, она достала телефон.
— Ждёшь? — спросила в трубку. — Скоро буду.
Закинула рюкзак, взяла чемодан и выкатила его в коридор.
Мать сидела на кухне, отвернувшись к окну.
— Мам, не сердись. Завтра позвоню, — виновато сказала Катя.
Та не шелохнулась. Сидела такая обиженная, одинокая, что Кате стало её жалко. Но если сейчас поддастся — опять начнёт уговаривать. А Сергей уже ждёт во дворе, мёрзнет, наверное. И Катя решительно вышла.
Такси бы вызвать, но копейку беречь надо. Поехали на автобусе.
— Ну как? Сильно ругалась? Уговаривала остаться? — Сергей сжал её руку.
— Нормально, — буркнула Катя. Рассказывать не хотелось.
— Не жалеешь?
— Нет, — она прижалась к нему.
Катя звонила матери каждый день между парами. Та жаловалась на давление, на суставы. Ноябрь на дворе, а снега нет — дожди да слякоть. В такую погоду и здоровому тяжко, что уж про больного говорить.
Катя подбадривала, но ежедневные жалобы начали раздражать. «Выпей таблетку, отдохни» — что ещё сказать? Стала звонить реже. В выходные собралась навестить.
— Может, вместе? — предложил Сергей.
— Лучше одна. Для мамы ты сейчас враг номер один. Скандала не хватало.
Катя купила торт и мандарины. Открыв дверь, почувствовала резкий запах валокордина. Стало тревожно. Мать лежала на диване с мокрым полотенцем на лбу.
— Скоро была, — слабо сказала она. — Укол сделали, уехали.
«Придумала, — подумала Катя. — Манипулирует».
На кухне закипел чайник. Разговорились мирно, почти как раньше.
— Деньги есть? Не нуждаешься? — спросила мать на прощание.
— Всё есть. А ты если что — звони. Картошку сама не тащи.
— Сама справлюсь, — ответила мать.
А провожая, вдруг зашаркала, задержалась за поясницу. Никогда так не ходила. «Ну вот, опять спектакль». Катя обняла её и пообещала позвонить.
— Как съездила? — Сергей не отрывался от монитора.
— Нормально. Спрашивала про тебя. Обещала, что в следующий раз вместе приедем.
— Прогресс.
Вечером, выйдя из магазина, они наОни увидели грязного пса с умными глазами, и Катя, несмотря на возражения Сергея, решила забрать его к матери — так в их жизни появился хитрый Тимошка.
