Хитрый Тимошка
Наталья с матерью спорили уже несколько дней. Устанут, разойдутся по разным комнатам, помолчат, надуются. Но стоит одной успокоиться и снова заговорить — ссора вспыхивает с новой силой.
— С тобой невозможно разговаривать! Ты только своё слушаешь. Папу ты тоже не слышала. Вот он и ушёл, — кричала Наталья.
Понимала, что упоминать отца — низко, но остановиться не могла.
— Я всё равно уйду, потому что без Сергея мне не жить. Люблю его. Хотела по-хорошему, но видно, не получится. Мне уже двадцать. В нашем возрасте бабки мои замуж выходили! А ты вечно права… — Наталья запнулась.
— Да я не против. Слышу тебя прекрасно. Так почему не поженитесь, раз любите? — спросила мать, стараясь говорить спокойно, но голос дрожал от напора дочери.
— Опять двадцать пять, — простонала Наталья. — Куда нам жениться? Студенты оба. На твоей шее сидеть? Или на шее его родителей? Они ему квартиру купили.
— А на что жить будете?
— Я же говорила — Сергей работает, сайты делает, программы пишет. За это деньги платят. Да, мам, сейчас так работают — онлайн. На еду хватит. Через год институт закончим — и свадьбу сыграем.
— Вот и подождите год. Или ждать невмоготу? Ты беременная, что ли? — Мать пристально осмотрела фигуру дочери.
— Нет, не беременная. Надоело это. С тобой бесполезно! — Наталья зашла в комнату, стала вытаскивать вещи из шкафа, сунуть в рюкзак. Не помещалось. Встала у дивана, раздумывая.
Вошла мать. «Сейчас опять ор начнёт», — подумала Наталья. Но та молча постояла и ушла. Через несколько минут вернулась, положила на диван старый чемодан. В нём когда-то с отцом на море ездили.
— Спасибо! — Наталья обняла мать. — Я не на край света уезжаю. Буду заходить, звонить. Если что — скажи, придём с Сергеем, поможем.
Мать вдруг сникла, села, закрыла лицо руками.
— Все меня бросают. Бегут, будто я чудовище. Молодой была — нужна, а теперь одни хлопоты. Отец молодую нашёл. А как живот скрутит или спина заболит — ко мне ползёт. Выхаживала, на пару еду готовила, соки из картошки давила. Тогда нужна была. Поправился — к другой ушёл. Ладно, ещё приползёт — только я не прощу.
Теперь и ты уходишь. Что не жилось-то? Готовить самой, стирать, за покупками бегать. А ещё учёба. Женская доля… А если забеременеешь? Куда спешишь?
Наталья села рядом, обняла мать за плечи. Чувствовала, как та дрожит. Мелькнула мысль остаться.
— Встречались бы, как раньше. Зачем из дома уходить? — не унималась мать.
— Зачем люди вместе живут? Потому что друг без друга не могут. Я его люблю. Но я же приходить буду. Обещаю. Хочешь, к тебе переедем?
Мать резко отняла руки от лица.
— Ещё чего!
Наталья усмехнулась.
Мать поздно вышла замуж. Бабка держала её в ежовых рукавицах, никуда не отпускала. Только после её смерти мать замуж выскочила — в последний вагон.
Наталье двадцать, а мать уже на пенсии. Завод, где работала, разорился. Всех «предпенсионеров» отправили доживать. Да ещё отец подлянку подсунул. Наталья всё понимала. Но как разорваться между матерью и Сергеем? Вряд ли они уживутся. Да и зачем, если у Сергея своя квартира? Просто мать боится одиночества.
— Прости меня. Люблю тебя. Но и Сергея люблю, — Наталья встала, продолжила сборы.
Когда мать вышла, она достала телефон.
— Ждёшь? — спросила в трубку. — Скоро буду.
Накинула рюкзак, взяла чемодан и выкатила его в коридор.
Мать сидела на кухне, отвернувшись к окну.
— Мам, не сердись. Завтра позвоню, — виновато сказала Наталья.
Та не шелохнулась. Сидела такая обиженная, одинокая, что Наталье стало жаль. Но если подойдёт сейчас — мать опять уговаривать начнёт. А Сергей ждёт на улице, мёрзнет. И Наталья быстро, пока не передумала, вышла.
Такси не стали вызывать — деньги берегли. Пошли пешком до автобуса.
— Ну как? Сильно ругалась? Уговаривала остаться? — спросил Сергей в автобусе, сжимая её руку.
— Ничего, — буркнула Наталья. Рассказывать не хотелось.
— Сожалеешь?
— Нет, что ты! — торопливо ответила она и прижалась к нему.
Наталья звонила матери каждый день между парами. Та жаловалась на давление, ноющие суставы. Ноябрь на дворе, а снег с дождём — хоть утонуть. В такую погоду и здоровому тяжко, не то что пенсионерке.
Наталья подбадривала. Но слушать про болячки надоело. «Выпей таблетку, отдохни» — что ещё сказать? Стала звонить реже. В выходные собралась навестить.
— Может, я с тобой? — предложил Сергей.
— Лучше одна. Для мамы ты сейчас враг номер один — виновник её одиночества. Ещё и скандала не хватало.
Купила мандарины, торт. Открыла дверь — в нос ударило корвалолом. Стало тревожно. Мать лежала на диване, полотенце на голове.
— Мам, что? Давление? «Скорую» вызывать? — заволновалась Наталья.
— Уже были. Укол сделали, уехали, — слабо ответила мать.
— Торт принесла. Чайник поставлю.
«Перед уходом зайду к соседке, пусть присмотрят», — решила Наталья, хотя догадывалась: мать преувеличивает. «Манипулирует. Хочет, чтобы я жалела. И «скорая», скорее всего, для вида».
Принесла очищенный мандарин.
— Помнишь, мне апельсины покупала, когда болела? — быстро вышла, пока мать не отказалась.
Та съела. Потом пили чай с тортом. Полотенце мать сняла, оживилась. Расспрашивала про жизнь, про «него» — так она называла Сергея. С его уходом мать смирилась, а вот к Сергею всё ещё злилась.
— Он хотел прийти, но я подумала — будешь нервничать. В следующий раз вместе. Может, к нам приедешь?
— Когда получше станет, — уклончиво ответила мать.Наталья улыбнулась, глядя, как мать ковыряет вилкой торт, и подумала, что, может быть, с возвращением отца и преданным Тимошкой мама наконец перестанет бояться остаться одна.
