Он забрал у меня с тарелки две котлеты и сказал, что мне надо похудеть. Вот так в тридцать шесть лет я оказалась «виновата» в том, что подарила ему троих детей.
Меня зовут Лидия, мне тридцать шесть. Шесть лет в браке, трое ребятишек. Старший, Ваня, уже пятилетний сорванец. Средняя, Оля, — трёхлетняя непоседа. А младшенький, Степан, только-только отметил полгода. Я не работаю, вся в детях и доме. На работу выходила всего раз — после института, перед первым декретом. С тех пор я только мать. И поверьте, это не так просто, как кажется со стороны.
Сергея я встретила почти в тридцать. Подружки уже вовсю нянчили малышей, а я все крутилась между работой и съёмной комнаткой. Он был статный, обаятельный, с твёрдой поступью. Бывший спортсмен, теперь начальник цеха. Даже в мыслях не держала, что такой мужчина ко мне присмотрится. А он вдруг пригласил познакомиться с матерью — тогда я поняла, дело серьёзное.
Галина Ивановна, его мать, оказалась душевной, по-старинному мудрой. Сразу сказала: «Цени эту девушку». Через полгода мы расписались.
Когда родился Ваня, я уволилась, полностью растворилась в материнстве. Потом пришла очередь Оли, а недавно — Стёпочки. Я ни на минуту не покидаю своих деток. Ваня ходит на футбол и в художественную школу, Оля пока дома, занимаюсь с ней сама. В садик не отдаём — я ведь всегда рядом, и мне кажется, я хорошая мать. Детям у меня тепло, сытно, весело.
Но потом всё пошло наперекосяк. После третьих родов я располнела. Теперь вешу под восемьдесят, хотя до этого была худышкой — сорок девять, максимум пятьдесят. Раньше и в зал ходила, и маникюр делала, за собой следила.
Сейчас ни времени, ни сил. Попробуй присесть — Стёпа кричит, Оля воду просит, Ваня зовёт посмотреть его поделку. Бывает, просто не могу встать с дивана — ночь без сна, кормление, усталость. Не жалуюсь, просто факт.
Сначала Серёжа подшучивал. Звал «булочкой», «плюшечкой». Говорил, стала мягче — во всех смыслах. Я смеялась вместе с ним. Потом шутки кончились.
В прошлую пятницу сели обедать. Наклала себе три котлеты — целый день на ногах, во рту маковой росинки не было. И вдруг Сергей выхватывает вилку, забирает две котлеты и бросает ледяным тоном: «Тебе бы похудеть не мешало». А потом добавляет: «Если на сторону уйду — сама виновата будешь. Не я».
Я онемела. Меня будто холодной водой окатили. Да, я знаю, что поправилась. Да, в зеркале себя не узнаю. Но неужели я не заслужила хоть каплю уважения? Троих детей родила. От карьеры отказалась. От себя отказалась.
Я бы с радостью сделала маникюр, сходила на массаж, купила новое платье. Но нет ни времени, ни лишних денег. Всё уходит на детей, на секции, на ипотеку. Сергей начальник, должен выглядеть безупречно. Да ещё и Галине Ивановне помогаем. А я? По вечерам, когда дети заснут, делаю маски из сметаны и огурцов.
Ничего нового себе не покупала уже больше года. А если зайду в магазин — выхожу чуть не плача. Потому что всё мало, всё узко. Потому что я уже не та.
Я перестала верить, что снова стану такой же, как раньше. Осталась одна надежда на Галину Ивановну — не даст Сергею семью разрушить. Потому что женой я себя уже не чувствую. Только матерью и домработницей. Разве этого мало, чтобы меня хоть немного ценили?…
