**Дневниковая запись**
Мамины упрёки, что я не помогаю с больным братом, заставили меня сбежать после школы. Она твердила, что я эгоистка, но я просто взяла вещи и ушла.
Алевтина сидела на скамейке в парке Нижнего Новгорода, наблюдая, как осенний ветер кружит жёлтые листья. Телефон снова завибрировал новое сообщение от мамы, Светланы: «Ты нас бросила, Алевтина! Артёму хуже, а тебя будто ничего не волнует!» Каждое слово было как нож, но она не отвечала. Просто не могла. В груди смешались вина, злость и боль, тянувшие её обратно в дом, который она оставила пять лет назад. Тогда, в восемнадцать, она сделала выбор, разделивший жизнь на «до» и «после». И теперь, в двадцать три, всё ещё сомневалась правильно ли поступила?
Алевтина выросла в тени младшего брата, Артёма. Ему было три года, когда врачи обнаружили тяжёлую форму эпилепсии. С тех пор их квартира превратилась в больничную палату. Мама, Светлана, посвятила себя ему: лекарства, врачи, бесконечные анализы. Отец же просто сбежал, не выдержав давления, оставив её с двумя детьми. Алевтина, которой тогда было семь, стала невидимкой. Её детство растворилось в постоянной заботе о брате. «Алевтина, помоги с Артёмом», «Алевтина, не шуми, его нельзя тревожить», «Алевтина, подожди, сейчас не время». Она терпела, но с каждым годом её собственные мечты казались всё недостижимее.
В подростковом возрасте она научилась быть «удобной». Готовила, убирала, сидела с братом, пока мама бегала по больницам. Подруги звали гулять, но она отказывалась дома её ждали дела. Светлана хвалила: «Ты моя опора, Алевтина», но эти слова не грели. Она видела, как мама смотрит на Артёма с любовью и отчаянием и понимала, что сама никогда не заслужит такого взгляда. Она была не дочерью, а сиделкой, чья роль облегчать жизнь другим. В глубине души она любила брата, но эта любовь была пропитана усталостью и обидой.
В одиннадцатом классе Алевтина чувствовала себя тенью. Одноклассники обсуждали вузы, вечеринки, планы на будущее, а она думала только о медицинских счетах и маминых слезах. Однажды, вернувшись из школы, она застала Светлану в истерике: «Артёму нужно новое лечение, а у нас нет денег! Ты должна помочь, Алевтина, найди работу после выпуска!» В тот момент что-то внутри неё сломалось. Она посмотрела на маму, на брата, на стены, которые душили её годами, и поняла: если останется, исчезнет навсегда.
После школы она собрала рюкзак. Оставила записку: «Мама, я люблю вас, но мне надо уйти. Прости». С пятью тысячами рублей, скопленными на подработках, купила билет в Москву. В поезде она плакала, чувствуя себя предательницей. Но в груди билось и что-то новое надежда. Она хотела жить, учиться, дышать, не думая о больничных коридорах. В Москве сняла койку в общаге, устроилась официанткой, поступила на вечернее. Впервые почувствовала себя человеком, а не винтиком.
Светлана не простила. Первые месяцы звонила, кричала, умоляла: «Ты эгоистка! Артём страдает без тебя!» Её голос резал, как лезвие. Алевтина присылала деньги, когда могла, но не возвращалась. Со временем звонки стали реже, но каждое сообщение било по сердцу. Она знала, что брату плохо, что мама измотана, но больше не могла нести этот груз. Хотела любить брата как сестра, а не как медсестра. И всё же, читая мамины слова, спрашивала себя: «Кем бы я стала, если бы осталась?»
Сейчас у Алевтины своя жизнь. Работа, друзья, планы на магистратуру. Но прошлое настигает. Она вспоминает Артёма, его улыбку в редкие хорошие дни. Любит мать, но не может забыть украденное детство. Светлана пишет, и каждое сообщение как эхо того дома, от которого она сбежала. Не знает, сможет ли когда-нибудь вернуться, объясниться, помириться. Но точно знает одно: в тот день, когда поезд унёс её из Нижнего, она спасла саму себя. И эта горькая правда даёт ей силы идти дальше.
**Вывод:** Иногда сбежать не предательство, а единственный способ выжить.
