Ругательства мамы за то, что я не помогаю больному брату, заставили меня уйти после уроков. Мама упрекала меня в безразличии к брату, но сразу после школы я собрала вещи и сбежала.
Жанна сидела на скамейке в парке Лиона, наблюдая, как осенний холодный ветер заставляет листьев кружиться и падать. Телефон вновь завибрировал новое сообщение от мамы, Софи: «Ты нас бросила, Жанна! Антонен всё хуже, а ты живёшь, будто ничего не происходит!» Слова резали её, как нож, но Жанна не могла ответить. В её душе смешивались вина, гнев и боль, тянувшие её к дому, который она покинула пять лет назад. В восемнадцать лет она приняла решение, которое разделило её жизнь на «до» и «после». А теперь, в двадцать три, она всё ещё сомневалась, была ли она права.
Жанна выросла в тени младшего брата, Антонена. Ему было три года, когда врачи диагностировали тяжёлую форму эпилепсии. С того момента их квартира превратилась в постоянную больничную палату. Мама, Софи, полностью отдалилась от остальных дел: лекарства, доктора, бесконечные обследования. Отец, не выдержав давления, ушёл, оставив Софи одну с двумя детьми. Жанне, которой было семь, пришлось стать невидимой. Её детство растворилось в бесконечной заботе о брате. «Жанна, помоги мне с Антоненом», «Тише, не тревожь его», «Подожди, сейчас не время». Она терпела, но каждый год её собственные мечты отдалялись всё дальше.
Подростком Жанна научилась быть «практичной»: готовила, убиралась, присматривала за Антоненом, пока мама мчалась по больницам. Подружки из школы приглашали её на прогулки, но она отказывалась дома её постоянно нуждались. Софи хвали её: «Ты моя опора, Жанна», но эти слова не согревали её. Жанна видела, как мама смотрит на брата с любовью, переполненной тревогой и понимала, что такой же взгляд никогда не будет её. Она не была дочерью, а скорее помощницей, чья задача облегчать семью. В глубине души она любила брата, но эта любовь была испачкана усталостью и обидой.
В старших классах Жанна ощущала себя тенью. Одноклассники обсуждали университеты, вечеринки, планы на будущее, а ей лишь мысли о медицинских счетах и мамином плаче. Однажды, возвращаясь из школы, она застала Софи в паническом состоянии: «Антонен нужен новый курс, а у нас нет денег! Ты должна нам помочь, найди работу после выпускных!» В тот момент внутри неё чтото сломалось. Она посмотрела на мать, на брата, на стены, давившие её с детства, и поняла: если останусь, исчезну полностью. Ей было плохо, но она больше не могла быть тем, кого от неё требуют.
После экзаменов Жанна запаковала рюкзак. Оставила записку: «Мама, я вас люблю, но мне надо уйти. Прости меня». Сэкономив пятьсот евро на подработках, она купила билет в Париж. В тот вечер, сидя в поезде, она плакала, чувствуя себя предателем. Но в её груди проснулось новое чувство надежда. Она хотела жить, учиться, дышать без постоянного звона больничных коридоров. В Париже сняла крошечное место в общежитии, нашла работу официанткой, записалась на вечерний факультет. Впервые она ощутила себя личностью, а не шестерёнкой.
Софи её не простила. В первые недели мать звонила, орала, умоляла: «Ты эгоистка! Антонен страдает без тебя!» Голос Софи раздирал Жанну, как лезвие. Она посылала деньги, когда могла, но возвращаться не планировала. Со временем звонки стали реже, но каждое сообщение было полным упрёков. Жанна знала, что брат болен, мама истощена, но она не могла больше нести этот груз. Она хотела любить брата, как сестра, а не как медсестра. При каждом прочтении маминого письма возникал вопрос: «Если бы я осталась, кем бы я стала?»
Сейчас Жанна живёт своей жизнью. У неё есть работа, друзья, планы на магистратуру. Но прошлое не отпускает её. Она вспоминает Антонена, его улыбку в редкие дни, когда ему было лучше. Любит мать, но не может забыть украденное детство. Софи всё ещё пишет, и каждое её сообщение эхом напоминает о доме, который Жанна покинула. Жанна не знает, сможет ли когданибудь вернуться, объясниться, помириться. Но одно ей ясно: в тот день, когда поезд унес её из Лиона, она спасла саму себя. И эта горькая правда дарит ей силы идти вперёд.
