Школьный урок, или Светланка
Ваня Кузнецов возвращался из столовой. Он уже ступил на первую ступеньку лестницы, когда услышал под ней подозрительный шёпот. Заглянув под пролёт, он увидел Витьку с Лёшкой.
— Вы чего тут торчите?
— Ничего. Иди своей дорогой, — отмахнулся Витька.
В этот момент прозвенел звонок. Витька и Лёшка выскочили из укрытия, пряча что-то в карманах, и все трое ринулись на второй этаж, перепрыгивая через ступеньки. Они влетели в класс последними.
Светланка записывала на доске задания для контрольной работы. Ребята поспешно расселись по местам. Ваня огляделся — одноклассники шуршали, пряча в парты шпаргалки.
Светланка резко обернулась, и класс замер.
— Увижу списывающего — сразу два балла, — строго сказала она, покраснев, и снова повернулась к доске. Шуршание возобновилось мгновенно.
Она преподавала в их школе всего второй год после пединститута. Свою молодость Светлана Петровна прятала за напускной строгостью и большими очками с простыми стёклами в чёрной оправе. Когда повышала голос, всегда краснела. И очень нравилась Ване.
По его инициативе все в школе звали её ласково Светланкой. В этом году она стала классной руководительницей 7 «В». Мальчишки, да и девчонки, часто хулиганили и срывали уроки. Светланка терялась, неуверенно пыталась навести порядок. Однажды Ване показалось, что она вот-вот расплачется. Он не выдержал, встал и прикрикнул:
— Хватит! Совсем оборзели? Она для вас старается. Не хотите учиться — сидите тихо, но другим не мешайте!
Это было так неожиданно, что все замолчали. Только Лёшка хихикнул и сказал, что Кузнец влюбился. На него тут же зашикали. С тех пор класс вёл себя приличнее.
Светланка дописывала задание, когда в её спину впились несколько бумажных шариков, выпущенных из трубочки от ручки. Несколько застряли в волосах.
Она брезгливо стряхнула их, будто это были тараканы. Кто-то засмеялся. Ваня оглянулся на последнюю парту, где сидели Витька с Лёшкой. Они делали вид, что не при делах, но по хитрым глазам Ваня понял — стреляли они. «Вот чем под лестницей занимались — готовились сорвать контрольную».
— Открыли тетради, — сказала Светланка дрожащим голосом.
Снова зашуршали страницы.
— Левый ряд — первый вариант, правый — второй, — Светлана села за учительский стол.
Все уткнулись в тетради, а Ваня снова обернулся и показал хулиганам кулак. Новая порция шариков полетела в сторону учительницы, но попала в девочек с первых парт.
— Светлана Петровна, Лёшкин и Витькин стреляют! — пожаловалась Настя Белкина.
— Это не мы! — возмущённо вскочил Витька.
В этот момент Ваня метнул в него туго скомканной бумажкой.
— Ай! — вскрикнул Витька, хватаясь за щёку. — Вот видите…
— Кузнецов! — вскрикнула Светланка, вставая. — От тебя я такого не ожидала. Дневник на стол. Два балла за контрольную! — Раскрасневшись, она села и открыла журнал.
Ваня мрачно подошёл к столу и протянул дневник. Светланка размашисто написала замечание. Возвращая его, сказала, чтобы завтра пришли родители.
— Как в школе? — спросил вечером отец.
— Нормально. Тебя Светланка вызывала.
— Что натворил?
— Да ничего, — буркнул Ваня.
— За «ничего» не вызывают. Говори.
— Контрольная по алгебре была. Витька с Лёшкой начали в Светлану Петровну стрелять… Мне её жалко стало, вот я и запустил в Витьку. Она заметила, поставила двойку и выгнала.
— То есть пострадал невинно?
Ваня пожал плечами.
— Зря я тебя к бабке не отправил, — вздохнул отец.
— Пап, честно, не я начал. Не ври! К бабке не хочу! — вспылил Ваня.
— Потом решим, — отец отвернулся к телевизору, и Ваня понял — спор бесполезен.
До каникул оставалось две недели. Он надеялся, что за это время что-нибудь изменится.
На следующий день отец пришёл в школу в обед. У Светланки было «окно». Она сидела в учительской и проверяла тетради с злополучной контрольной.
— Здравствуйте, я Дмитрий Николаевич Кузнецов, — представился он, входя без стука.
Светланка поправила очки, вечно сползавшие с носа. Отец Вани был высоким, статным мужчиной лет тридцати пяти. Его мужественная красота бросалась в глаза, заставляя женщин невольно улыбаться.
— Светлана Петровна Лебедева, — представилась она, вставая. Сняла очки и тут же надела обратно.
— Я хотела вам сказать… — она была намного ниже Дмитрия, поэтому выпрямилась, стараясь казаться внушительнее.
— Нет, это я должен сказать вам, — перебил её Дмитрий. — Мой сын ни в чём не виноват, а вы ему двойку влепили и выгнали. Да ещё меня вызвали.
Ей показалось, что он насмехается.
— Вот как? — холодно спросила она.
— Да. Двое других пытались сорвать контрольную. Стреляли в вас, верно? Ваня за вас заступился и ответил тем же. Выходит, вы его наказали, а виновные — нет.
— Контрольная как раз и была наказанием для них. Оба алгебру не знают. А ваш сын, — её голос смягчился, — справляется отлично. Двойку, кстати, я ему не поставила. А те двое получили, — она кивнула на стопку тетрадей.
— Воспитательный приём, значит. Тогда зачем меня вызвали, если сын не виноват?
«Действительно, зачем?» — мелькнуло в её растерянном взгляде.
— Ну… Ваня тоже стрелял, хоть и за правду. Нарушал дисциплину, — объяснила она, словно сама была ученицей.
Дмитрий разглядывал её. «Молодая, симпатичная, только из института. Пытается казаться строгой в этих дурацких очках. Детей своих нет, а наших воспитывает…»
Он поймал её взгляд — она смутилась и покраснела, став похожей на школьницу.
«Я б тоже за такую заступился», — невольно подумал он.
Наступила неловкая пауза. Дмитрию стало её жалко.
— Понимаете,А через год они все вместе встречали Новый год в новой квартире, где смех Вани и лепет его маленькой сестрёнки звучали как самое настоящее счастье.
