**Катя ушла, потому что устала быть «неудобной» женой**
— Катюш, можно тебя на минуточку? — вздохнул Дмитрий, наблюдая, как жена в сотый раз за вечер сновала между кухней и гостиной, колдуя над закусками для его гостей.
— Конечно, Дима, что-то случилось? — обернулась она, вытирая руки об фартук.
— Вот опять — «Дима»… Я же просил называть меня Дмитрий. Это звучит солиднее. А твое «гэканье»… Ну, знаешь, режет слух. В деревне, может, так и говорят, но в Москве — нет.
— Я и не скрываю, откуда я. У нас так принято. Кто-то «окает», кто-то «акает», а вы тут на каждом слове «гэкаете». И чем «Дима» хуже «Катюши»?
— Ты не понимаесть. Сегодня важная встреча, мои друзья — серьезные люди. Ты, извини, но… не вписываешься.
Катя замерла. Внутри все сжалось.
— И в чем я «не вписываюсь»? Платье не от «Шанели»? Слишком простая для разговоров о стартапах и крипте? Твои Ани и Маши, даже Леры с Дашами — не топ-менеджеры. Мы в кухне смеемся над анекдотами и показываем фото детей. В чем проблема?
— Да ты не поймешь. Они из приличных семей. А ты… — Дмитрий запнулся. — Мне неудобно перед ребятами.
— Неудобно? Когда я ночами сидела с тобой в больнице — было удобно? Когда с дачи везла банки солений от моей бабушки — тоже удобно? А как гостей надо встретить — вдруг я «не формат»? — она скинула фартук и направилась в спальню.
— Кать, ну погоди, не кипятись… — начал он, но дверь уже хлопнула.
Он не знал, что Катя слышала каждый его шепот. Когда он ушел, она села на кровать, закрыв лицо руками. Гнев и обида комом встали в горле. Сколько раз ее предупреждали: «Деревенская, не пара столичному харизматику»… А она верила. В их любовь. В его доброту. И ведь раньше он ни разу не дал повода усомниться.
Познакомились они на выпускном курсе. Катя училась на библиотекаря, Дмитрий — на финансиста. Он был застенчивым, немного неуклюжим. Девушки в универе шептались: «Ну и ботан!» Но Кате стало его жаль — она не любила, когда осуждают просто так.
Позже они случайно встретились в библиотеке. Он заикался, краснел, а она мягко сказала: «Не торопись, выдохни — и скажи». С этого всё началось. Потом — прогулки, разговоры до утра, поддержка. Он буквально расцвел рядом с ней. Через пару лет — свадьба, которую одобрили даже самые скептичные родственники.
А теперь — вот так?
— Значит, пока ты был никем — я была важной, а как стал «большим человеком» — стала обузой? — горько подумала она и достала чемодан.
Позвонила сестре, коротко объяснила ситуацию. Та сразу предложила переехать к ним. Муж сестры и племяшки обрадовались.
— Что будешь делать? — спросила сестра.
— Вернусь к родителям. В местной библиотеке как раз вакансия. Сниму квартиру. Вещи перевезу потом. Главное — уйти сейчас.
Зазвонил телефон. На экране — Дмитрий.
— Ты где?! Гости через час, а дома ни ужина, ни тебя!
— Дорогой, раз уж я слишком проста для твоей «элиты», пусть ужин им готовит кто-то поизысканнее. Я ушла.
— Катя, ты рехнулась?!
— Нет. Я ухожу из ТВОЕЙ жизни. Завтра подам на развод.
Она сбросила трубку и, не медля, зашла в соцсети. Написала короткий, но честный пост о том, как за один вечер можно превратиться из любимой жены в «позор мужа».
Первыми отреагировали подруги его друзей. Все поддержали Катю. Потом пошли сообщения даже от его коллег: «Не ожидали от Дмитрия такого». Сам он прислал злое: «Из-за тебя я поссорился со всеми!»
Он что, думал, что его слова никого не заденут? Что жены его друзей, выросшие в таких же деревнях, не узнают себя в этих «простоватых»?
— Ты специально? Хотела мне жизнь испортить?
— Ты сам ее испортил, когда решил, что я недостойна сидеть рядом с тобой. Плохо меня знал, Дима.
— Да кому ты такая нужна?
— А зачем тогда у судьи срок на примирение выпрашивал?
Он промолчал.
— Обидно, что из-за ерунды ты развалила семью.
— Если унижение для тебя — «ерунда», значит, ты или самодур, или просто дурак. А с такими мне не по пути.
Катя шла к дому сестры. Отец уже пообещал помочь с квартирой. Работа найдется. А любовь… она еще встретит. Главное — усвоить: уважение и благодарность важнее красивых слов.
