Катя стояла у плиты, её руки мелькали между кастрюлями, а лицо покрылось каплями пота. Аромат борща и пирогов наполнял квартиру.
— Катюш, можно на минуточку? — глубоко вздохнул Дмитрий, когда она в очередной раз прошмыгнула мимо него с подносом.
— Конечно, Дима, что-то не так? — она обернулась, вытирая ладони об передник.
— Вот опять… «Дима». Я же просил — не сокращай. Звучит… деревенски. Да и «Катюша» — ну куда годится? В Москве так не говорят.
— А я и не скрываю, что не москвичка. У нас в Красноярске все так зовут друг друга. Может, тебе «Катерина Петровна» больше по нраву?
— Ты не понимаешь. Сегодня важные люди. Мои партнёры. Им… непривычны такие манеры. Лучше, если ты не будешь за столом.
Катя застыла. Сердце сжалось, будто в ледяные тиски.
— И что во мне «непривычного»? Платье не от кутюр? Не обсуждаю биткоины и инвестиции? Твои Марина с Ириной тоже не финансистки — мы с ними чай пьём и про детей болтаем. Где проблема?
— Ты не въезжаешь. Они из другого круга. А ты… — он запнулся. — Мне неудобно.
— А когда я ночами дежурила у твоей постели после операции — было удобно? Когда родители мешками картошку присылали — тоже норм? А теперь вдруг я «неформат»? — она швырнула полотенце и двинулась в спальню.
— Кать, ну погоди, не кипятись! — он потянулся за ней, но дверь уже захлопнулась.
Он не знал, что она слышала, как он звонил другу: «Да ладно, деревенщина, куда она денется?».
Катя сидела на кровати, сжав кулаки. Гнев и обида комом подкатили к горлу. Сколько раз ей шептали: «Сибирячка… куда тебе до столичного хама…». А она верила. В его улыбку. В те тёплые вечера, когда он, застенчивый студент, краснел, читая ей стихи.
Познакомились в университете. Она — будущий библиограф, он — экономист. Девчонки над ним смеялись: «Ну и ботан!». А ей стало жалко. Потом случай в читальном зале — он запнулся, роняя книги, а она подала ему: «Не торопись, всё нормально».
А теперь…
— Значит, пока ты был никем — я была хороша, а как стал «большим человеком» — стала обузой? — она достала чемодан.
Позвонила сестре в Новосибирск. Та сразу: «Приезжай».
— Что будешь делать? — спросила.
— В краевую библиотеку возьмут. Квартиру сниму. А вещи потом перевезу. Главное — уйти сейчас.
Телефон зазвонил. На экране — «Дима».
— Ты где?! Через час гости, а тут пусто!
— Дорогой, раз я «деревенщина», пусть твои «элитные» друзья сами пельмени лепят. Я ушла.
— Ты что, рехнулась?!
— Нет. Ухожу от тебя. Завтра подаю на развод.
Она отключила звонок и зашла в соцсети. Написала коротко: «Иногда достаточно одного вечера, чтобы понять — тебя терпели, но не любили».
Первыми откликнулись жёны его друзей. Потом и сами «важные партнёры» начали писать: «Да ладно, Димка, ну ты даёшь…».
Он взорвался сообщением: «Ты мне всю репутацию испортила!»
— Специально, да? Хотела мне жизнь сломать?
— Ты сам её сломал, когда решил, что я тебе не пара.
— Да кому ты такая сдалась?
— А зачем тогда в суде срок на примирение выпрашивал?
Он замолчал.
— Обидно, что из-за ерунды семья развалилась.
— Если унижение для тебя «ерунда» — ты либо подлец, либо дурак. А я с такими не знаюсь.
Катя вышла на улицу. Отец уже договорился насчёт квартиры. Работа найдётся. А любовь… Ещё встретится. Главное — больше не путать её с благодарностью.
