**27 мая**
Проснулся я рано, едва забрезжил рассвет. Лучи солнца пробивались сквозь занавески нашей квартиры в тихом городке Зеленоградске. Пока Наталья спала, я развел тесто и поставил жарить блины — половину с творогом, половину с грибами. Аромат разлился по дому, согревая его. Наталья проснулась, едва запах добрался до спальни. Умылась, села за стол, с аппетитом ела, запивая крепким чаем. Закончив, посмотрела на меня и сказала:
— Дмитрий, мне надо с тобой поговорить.
Я, стоя у мойки, вытер руки полотенцем и обернулся.
— Говори, — ответил я, чувству, как внутри зашевелилась тревога.
— Я ухожу. Развод оформлю сама, — тихо, но твердо произнесла Наталья.
— Как уходишь? Почему? Куда? — Я застыл, глаза расширились от неожиданности.
Субботнее утро началось как всегда. Я встал в девять, стараясь не шуметь, и принялся за блины. Люблю эти минуты — тишину, запах еды, уют нашего дома.
Наталья появилась, когда аромат заполнил квартиру. Молча села за стол, поела, отхлебнула чаю и вдруг огорошила:
— Дмитрий, я ухожу.
Мне показалось, что ослышался. Развернулся, уставился на нее.
— Понимаю, что подло, — продолжила она, не поднимая глаз. — Двадцать пять лет вместе, а я рушу всё. Но не могу иначе. Он… Он другой. С ним я снова чувствую себя живой. Люблю, Дмитрий, и это счастье!
— Сколько лет твоему счастью? — холодно спросил я, сжимая кулаки.
— Тридцать два.
— То есть всего на семь лет старше нашей Ани. И на пятнадцать младше тебя. Любопытно. А его родители знают? Обрадовались, что дочь нашла зятя в мои годы? Если бы Аня привела такого жениха, я бы не прыгал от радости.
— Какая разница, если в сердце любовь? — вспыхнула Наталья, голос задрожал. — В тебе нет той страсти, что в Артеме. Ты живешь устаревшими понятиями.
— Хорошо, — отрезал я. — Разводимся и делим имущество.
— Делить не будем, — возразила она. — Квартиру оставлю тебе — у Артема своя, двушка. Машину заберу я, тебе она не нужна.
— Нет, так не пойдет, — покачал я головой. — Сегодня говоришь — оставляешь квартиру, а через год вернешься делить каждый стакан. Я юрист, насмотрелся на таких «щедрых». Делим все сразу: и квартиру, и машину. Денег нет — все отдали Ане на ипотеку.
Наталья опешила от моего спокойствия. Ждала истерик, криков, а я просто помог ей собрать вещи. На прощание пожелал удачи, но, когда дверь закрылась, сел и закрыл лицо руками. Двадцать пять лет — радости, беды, уверенность, что рядом надежный человек. А теперь — пустота.
«Какое там одиночество? — подумал я, вытирая слезы. — Есть Аня, зять, внук Ваня».
Сидел в спальне среди разбросанных вещей, которые Наталья торопливо складывала. Воспоминания накатили волной. Наша свадьба — я на третьем курсе, она на первом. Скоро родилась Аня. Жили в общаге, передавали дочь друг другу, чтобы успеть на пары. Потом с помощью деканата устроили ее в ясли.
Первая квартира — крохотная комнатушка в коммуналке. Спальня, детская и уголок-кухня на двадцати метрах. Туалет в конце коридора, душ в подвале. Тогда Наталья не жаловалась на отсутствие «страсти».
Развод оформили быстро. Суд по разделу тоже не затянулся. Машину продали сразу, а трешку смогли сбыть лишь через четыре месяца — покупателей не находилось.
Я купил уютную двушку в том же Зеленоградске. Пришлось взять небольшую ссуду, но справился. Времени стало больше: после работы не знал, чем заняться. Вспомнил старое увлечение — резьбу по дереву, начал читать.
Однажды позвонил старый друг Саша, с которым не виделись годы, предложил ходить в баню. Пар и правда лечит. Через месяцы почувствовал, как возвращаются спокойствие и силы. Работа радовала, жизнь налаживалась.
О Наталье вспоминал все реже. Она звонила, но я просил не беспокоить.
Прошло три года. Свой день рождения отмечал в кафе с двумя друзьями.
— Не жалеешь о разводе? — спросил Игорь.
— А разве есть выбор? — усмехнулся я.
— Я не о том. Теперь один. Лучше или хуже, чем раньше? — уточнил он.
— Не думал об этом, — ответил я. — В чем-то лучше: время на себя есть. Но одиночество — не сахар. Хорошо, что Ваня спасает.
Я не врал. Порой, гуляя по городу, замечал пожилые пары, идущие под руку. Когда-то думал, что мы с Натальей будем такими. Но судьба решила иначе.
— А про Наталью что-нибудь слышал? — поинтересовался Игорь.
— Нет, три года не видел, — ответил я. — Аня как-то сказала, что встречала ее с тем парнем в магазине.
— А его «страсть» родила ему дочь, — добавил второй друг, Алексей.
— Наталья всегда хотела еще ребенка. Значит, счастлива, — спокойно сказал я.
Через неделю, в воскресенье, я убирал на кухне после визита Ани с семьей. Собирался мыть посуду, когда раздался звонок. Думал, Аня что-то забыла, открыл — и остолбенел. На пороге стояла Наталья.
— Ты зачем? — нахмурился я. — И как адрес узнала?
— Аня дала. Пришла поговорить. Впустишь?
— Заходи, — пропустил я.
Она осмотрела квартиру:
— Уютно. И пахнет блинами. Угостишь?
— Ты хотела говорить. Говори, у меня скоро баня, — холодно ответил я.
— В баню ходишь? Выглядишь лучше, чем раньше. Посвежел, — заметила она.
— Хватит любезностей. Зачем пришла? — перебил я.
— Просто повидаться. У тебя все хорошо. Развод пошел на пользу, — в ее голосе промелькнула грусть.
— А ты, вижу, «страсти» наелась? — усмехнулся я. — Слышал, дочь родилась. Поздравляю.
— Тишина у тебя, — вздохнула она. — Ты знал, что так будет?
— Что?
— Что купишь квартиру, будешь жить спокойно, париться в бане, ездить с Аней и— Нет, не знал, но теперь понимаю — иногда развод не конец, а начало новой жизни.
