Страшная ошибка
Валентина проснулась от резкой боли. Ей снилось что-то важное, но что именно — она сразу забыла. Живот болел так сильно, что отдавало в поясницу.
Боль постепенно стихла, но когда она попыталась встать, её снова скрутило. Со стоном Валя соскользнула с кровати на пол и, опираясь на комод, дотянулась до телефона.
«Скорая приедет, всё будет хорошо», — уговаривала она себя, но потом вспомнила: дверь закрыта. Через боль, ползком, она добралась до прихожей. Живот горел, в висках стучало. Опираясь на стену, Валентина с трудом открыла задвижку и потеряла сознание.
Потом были обрывки фраз, вопросы, на которые она пыталась отвечать. Очнулась она уже в больничной палате, где низкое осеннее солнце слепило глаза.
— Очнулась? Сейчас медсестру позову, — раздался рядом голос.
На соседней кровати лежала полная женщина в клетчатом халате. Вскоре пришла медсестра — молодая, розовощёкая, с густой русой косой.
— Как самочувствие? — спросила она.
— Нормально, — ответила Валя. — Что со мной?
— Доктор скоро подойдёт, объяснит.
Про себя она отметила: «Девонька» — так её уже давно не называли. Обычно — «женщина» или «гражданка». А ведь ей всего сорок два.
В палату вошёл врач, лет пятидесяти, усталый, в белом халате.
— Ну что, как себя чувствуете?
— Доктор, что случилось? Мне делали операцию?
— Лапаротомию. Внематочная беременность, труба лопнула.
— Как?! — Валя чуть не вскочила. — Мне же говорили, что я бесплодна!
— Бывает, — пожал плечами доктор. — Чудеса случаются. Отдыхайте, вставать можно, но осторожно.
Оставшись одна, она переваривала услышанное. Муж ушёл, сказав, что детей не будет. Хотя, скорее, просто нашёл повод. «Неужели я ещё могу родить? Но поздно уже…»
Валентина встала, накинула халат, сунула ноги в тапочки. В кармане звякнули ключи — значит, квартиру закрыли.
В коридоре она услышала разговор двух медсестёр:
— Сергеев во время операции опухоль нашёл. Огромную.
— И что?
— Зашил и всё. Последняя стадия, завтра в онкологию отправят…
Валентину бросило в жар. «Колесникова… это же я!»
Она вернулась в палату, потом вышла на улицу. Решение пришло сразу — не будет она умирать в больнице.
Дома она отмылась под душем, выпила чаю и лёгла. Три дня провела в полусне, то плача, то впадая в апатию. Потом вдруг почувствовала себя лучше. В зеркале не увидела ни желтизны, ни худобы — просто свою обычную усталуюА через неделю она встретила у подъезда ту самую медсестру с косой, которая, оказывается, жила в соседнем доме, и та, покраснев, призналась, что перепутала фамилии в разговоре.