Ужин закончился разводом
– Ты совсем охренел? – Тамара швырнула салфетку, едва не опрокинув бокал. – Пригласить её сюда, к нам домой!
– Томочка, успокойся, – Николай нервно поправил галстук. – Пустяки. Обычная рабочая встреча.
– Рабочая? – голос у Тамары сорвался на визг. – В десять вечера? Со свечами и шампанским?
– Мы новый проект обсуждали…
– Какой проект, Коля? Какой проект с этой… с этой Светланой?
Николай отвел взгляд. На столе еще стояли тарелки – он так старался с пловом, хотел жену порадовать. И всё прахом пошло из-за дурацкого звонка.
Тамара встала и заходила по кухне. Сорок три года, но казалась моложе. Стройная, ухоженная, всегда за собой смотрела. Николай друзьям частенько говорил, что с женой ему крупно повезло.
– Слушай сюда, – она уперлась руками в бока, став напротив. – Я не дура, хоть ты мной как последней торгуешь. Эта девица тебе каждый день названивает, ты на работе задерживаешься, домой приползаешь с ее духами.
– Тома, ты всё преувеличиваешь…
– Ага, преувеличиваю! – она вытащила из кармана телефон. – А это? Пятнадцать пропущенных звонков от нее за день!
Николай побледнел. Забыл, что Тамара через общий аккаунт все уведомления на его телефоне видит.
– По работе звонила…
– По работе! – Тамара горько рассмеялась. – В субботу! В воскресенье! В полночь! Какая у тебя срочная работа?
Николай молча вертел вилку. Двадцать два года вместе, а жену в таком состоянии он никогда не видел. Даже когда с деньгами туго было, когда ее мать болела, Тамара держалась. А сейчас – на грани.
– Коля, – голос ее стал тише, но боль сквозила в каждом слове, – я же вижу. Ты в нее влюбился.
– Нет, – покачал он головой, но самому это прозвучало враньем.
– Не ври! Даже себе! Я тебя двадцать два года знаю, думаешь, не замечу? Как засветишься, когда она звонит! Как у тебя глаза горят на работу! А домой придешь…
Тамара не договорила, но Николай понял. Домой он приходил угрюмый, раздраженный. Домашний очаг казался скучным по сравнению с офисом, где была Светлана.
– Том, давай спокойно поговорим, – взмолился он.
– О чем? – она села напротив. – О том, как ты изменился? О том, что я тебя не интересую? О том, что мы уже месяц по-настоящему не разговаривали?
Николай внимательно посмотрел на жену. Когда он последний раз спрашивал о ее делах? О том, как день прошел? Все мысли занимала Светлана.
– Она молодая? – тихо спросила Тамара.
– При чем тут это?
– Сколько ей, Коля?
– Двадцать восемь.
Тамара кивнула, словно подтвердились худшие подозрения.
– Понятно. А мне – сорок три. Я старая лошадь для тебя.
– Не неси чепухи.
– Чепухи? – она подошла к прихожему зеркалу. – Взгляни-ка, Коля. Вот эти морщинки у глаз, вот эта седина, что я ежемесячно закрашиваю. А она – молодая, красивая, без детей, без проблем.
– У нас нет детей, – напомнил он.
– Нет, – вздохнула Тамара. – Моя вина. Не смогла.
– Том, ну что ты…
– Так! Договорим же! Я себя виноватой пятнадцать лет чувствую. Каждый раз, детей увижу – думаю: а вдруг Коля меня винит? А вдруг хочет уйти к той, что родит?
Николай поднялся, хотел обнять жену, но она отпрянула.
– Не надо. Отвечай честно: ты ее любишь?
На кухне повисла тишина, нарушаемая только тиканьем старых настенных часов, купленных на третью годовщину. Николай смотрел в пол.
– Не знаю, – наконец выдохнул он.
– Не знаешь или не смеешь признаться?
– Том, всё не так просто…
– Мне – просто, – она села за стол, сложив руки. – Либо меня любишь, либо ее. Третьего не будет.
Николай опустился рядом. В голове – каша. С одной стороны – жена, с которой лучшие годы прожил. Которая рядом была, когда дело открывал. С другой – Светлана, что полгода назад ворвалась в жизнь и перевернула всё с ног на голову.
– А что ощущаешь, когда она рядом? – продолжала Тамара. – Что с тобой творится?
– Я… молодым себя чувствую, – признался он. – Будто двадцать пять опять.
– А со мной?
– С тобой я чувствую себя мужем.
– Это ж плохо?
– Нет. Но… скучно.
Тамара кивнула, словно получила ответ на главный свой вопрос.
– Выходит, я для тебя обуза.
– Не обуза. Ты отличная жена, Том. Самая лучшая.
– Но не любимая.
Николай промолчал. Что сказать? Что любит жену, но иначе? Что уважает, ценит,
За рулём, захлёбываясь слезами, Николай осознал, что жизнь порой разводит людей иначе, чем суд.
