В 65 лет мы осознали, что дети больше не нуждаются в нас. Как смириться с этим и начать жить для себя?
Мне 65, и впервые в жизни я задаюсь горьким вопросом: неужели наши дети, ради которых мы с мужем отдали всё, вычеркнули нас из своей жизни, как ненужный хлам? Трое наших ребят, в которых мы вложили молодость, здоровье и последние рубли, получили от нас всё и ушли, не оглянувшись. Сын Игнат не поднимает трубку, когда я звоню, и в сердце закрадывается страх: неужели никто из них даже стакана воды не подаст, когда мы совсем сдадим? Эта мысль режет, как лезвие, оставляя лишь ледяную пустоту.
Я вышла замуж в 25, в тихом городке под Воронежем. Мой муж, Николай, был моим одноклассником упрямым мечтателем, который годами добивался моего сердца. Он пошёл в тот же университет, лишь бы быть рядом. Через год после скромной свадьбы я родила нашу первую дочь. Николай бросил учёбу, чтобы работать, а я взяла академический отпуск. Тяжёлые времена: он пропадал на заводе с рассвета до темноты, а я училась быть матерью, едва успевая сдавать сессии. Через два года снова беременность. Перевелась на заочное, а Николай брал двойные смены, чтобы прокормить семью.
Мы выдержали все испытания и вырастили двоих старшую дочь Алину и сына Игната. Когда Алина пошла в школу, я устроилась на работу по профессии. Жизнь наладилась: Николай получил стабильную должность, мы обустроили дом. Но едва мы перевели дух я снова забеременела. Новый удар. Николай работал на износ, а я осталась с младшей, Олей. Как пережили те годы до сих пор загадка, но понемногу встали на ноги. Когда Оля пошла в первый класс, я наконец почувствовала облегчение будто камень с души упал.
Но испытания не кончились. Алина, едва поступив в институт, объявила о свадьбе. Мы не спорили сами ведь поженились молодыми. Свадьба, помощь с квартирой всё это съело наши последние накопления. Потом Игнат захотел своё жильё. Как отказать? Взяли ипотеку, купили ему квартиру. К счастью, он быстро устроился в солидную фирму, и мы успокоились. А Оля в выпускном классе огорошила нас мечтой об учёбе в Европе. Это било по бюджету, но мы собрали деньги, стиснув зубы, и отправили её. Она улетела, а мы остались в пустом доме.
С годами дети стали приходить всё реже. Алина, хоть и жила в нашем городе, забегала раз в полгода, отмахиваясь от приглашений. Игнат продал квартиру, переехал в Питер и наведывался раз в год, если повезёт. Оля, окончив учёбу, осталась за границей. Мы отдали им всё силы, годы, мечты, а стали для них чужими. Мы не ждём денег или помощи не дай Бог. Хотим лишь капли тепла: звонка, визита, ласкового слова. Но и этого нет. Телефон молчит, дверь не скрипит, а в душе лишь тишина.
Теперь я сижу у окна, глядя на осенний ливень, и думаю: неужели это конец? Неужели мы, отдавшие детям каждый вздох, обречены на одиночество? Может, хватит ждать, когда они о нас вспомнят, и пора начать жить для себя? В 65 мы с Николаем стоим на распутье. Впереди неизвестность, но где-то там, за серыми тучами, мерцает надежда на наше собственное счастье. Всю жизнь мы ставили себя последними, но разве не заслужили хоть немного радости? Я верю, что заслужили. Пора учиться жить заново, пока в груди ещё бьётся сердце. Как принять эту пустоту и найти в ней свет? Может, ответ прост: иногда надо отпустить тех, кто не ценит, и открыть дверь для себя.
