В 65 лет мы осознали, что дети больше не нуждаются в нас. Как смириться с этим и начать жить для себя?
Мне 65, и впервые в жизни я стою перед горькой правдой: неужели наши дети, ради которых мы с мужем отдали всё, выбросили нас, как выцветший платок? Трое наших детей, в которых мы вложили молодость, здоровье, последние рубли, взяли всё, что хотели, и ушли, не оглянувшись. Сын не поднимает трубку, и я ловлю себя на мысли: неужели ни один из них не подаст нам кружку воды, когда мы совсем согнёмся под годами? Эта мысль режет сердце, как ледяной ветер, оставляя лишь тишину.
Я вышла замуж в 25, в тихом городке под Воронежем. Мой муж, Игорь, был моим одноклассником, упрямым мечтателем, который годами искал моего взгляда. Он поступил в тот же институт, лишь бы быть рядом. Через год после скромной свадьбы я родила первую дочь. Игорь бросил учёбу, чтобы работать, а я взяла академический отпуск. То было тяжёлое время он пропадал на заводе с рассвета до темноты, а я училась быть матерью, едва успевая сдавать зачёты. Через два года я снова забеременела. Пришлось перейти на заочное, а Игорь брал двойные смены, чтобы на столе был хоть чёрный хлеб.
Мы выдержали, несмотря ни на что, и вырастили двоих старшую дочь Светлану и сына Дмитрия. Когда Света пошла в школу, я наконец устроилась бухгалтером. Жизнь будто выровнялась: Игорь получил должность мастера, мы купили мебель в гостиную. Но едва мы перевели дух, как узнала, что жду третьего. Новый удар. Игорь работал, как ломовая лошадь, а я осталась с крошкой Олей на руках. Как мы выстояли не знаю, но шаг за шагом выбрались. Когда Оля пошла в первый класс, я впервые выдохнула будто камень с души упал.
Но испытания не кончились. Света, едва поступив в университет, заявила, что выходит замуж. Мы не спорили сами ведь поженились молодыми. Свадьба, помощь с ремонтом всё это съело последние копейки. Потом Дима захотел свою квартиру. Как отказать сыну? Взяли кредит, купили ему однокомнатную. К счастью, он устроился в банк, и мы успокоились. А Оля в выпускном классе огорошила нас мечтой учиться в Европе. Это было как нож в спину, но мы собрали деньги, стиснув зубы, и отправили её. Она улетела, а мы остались в пустой тишине.
Годы шли, а дети забывали дорогу домой. Света, хоть и жила в соседнем районе, забегала раз в полгода, отмахиваясь, будто от назойливой мухи. Дима продал квартиру, купил новую в Питере и наведывался раз в год, если звезды сходились. Оля, закончив учёбу, осталась за границей, будто нас и не было. Мы отдали им всё годы, силы, надежды, а взамен получили пустоту. Нам не нужны их деньги сохрани Бог. Лишь бы тень заботы: звонок, визит, тёплое слово. Но и этого нет. Телефон молчит, дверь не скрипит, а в душе растёт снежный сугроб одиночества.
Теперь я сижу, глядя в окно на ноябрьскую слякоть, и думаю: неужели это конец? Неужели мы, отдавшие детям каждый глоток воздуха, обречены гаснуть в тишине? Может, хватит ждать, пока они очнутся, и пора повернуться к себе? В 65 мы с Игорем стоим на распутье. Впереди туман, но где-то там, за снежной пеленой, мерцает огонёк наш, не чужой. Всю жизнь мы шли последними, но разве мы не заслужили хоть капельку солнца для себя? Хочется верить, что да. Хочется научиться дышать заново, пока в груди ещё стучит сердце. Как примириться с этой пустотой и разглядеть в ней свет? Как вы думаете?
