Варвара сидела в своей скромной квартирке в Твери, уставившись в потрескивающий телевизор, который никак не мог заглушить тяжелую тишину. Её морщинистые пальцы дрожали, сжимая телефон — ни одного сообщения. Только что она звонила сыну Дмитрию и дочери Анастасии, умоляя: «Заберите меня, дети, не могу я одна». Но в ответ — вежливые отговорки: «Мама, у нас тесновато», «Мамочка, сейчас неудобно». Варвара швырнула телефон на диван и зарыдала, чувствуя, как одиночество душит её ледяными руками. В 67 лет она не понимала, как жить дальше.
Всю себя она отдала детям. Оставшись вдовой после внезапного инфаркта мужа (Диме тогда было 10, Насте — 8), она день и ночь шила на фабрике, чтобы у детей были валенки зимой и новые тетради к сентябрю. Себе же отказывала во всём — ни кино, ни сапоги, ни отдых на юге. Дмитрий стал инженером, Анастасия — врачом, и Варвара готова была лопнуть от гордости. Но теперь, когда спина гнулась от боли, а руки не держали иголку, она оказалась никому не нужна.
Она не хотела быть обузой. Таскала тяжеленные сумки из «Пятёрочки» через двор, хоть колени хрустели. Мыла полы, даже когда кружилась голова. Но страшнее всего были ночи — вдруг станет плохо, а крикнуть некому? Мечтала жить с детьми, нянчить внуков, чувствовать себя не лишней старухой, а частью семьи. Но в ответ — одни отговорки.
Дмитрий, обосновавшийся в Ярославле с женой и тремя детьми, бурчал: «Мама, у нас и так три кошки в одной комнате!» А Анастасия из Иваново вздыхала: «Мам, я сутками в больнице, когда мне тебя устраивать?» Варвара слышала между строк: «Ты нам мешаешь». И каждый раз плакала в подушку, представляя, как они за рюмкой чая жалуются на «надоевшую старуху».
Как-то раз, после особенно жёсткого разговора, она села писать письмо. Хотела вылить душу, но в итоге вывела дрожащей рукой: «Родные мои, если я вам в тягость — скажите честно». Ответа не было. Молчание резало больнее, чем грубые слова. Варвара смотрела на выцветшие фото в рамке — вот Дима в первом классе, вот Настя с бантами — и спрашивала: «Где я пописИла?» Вспоминала, как сутками стояла у плиты, как зашивала им штаны до рассвета, и не понимала, за что теперь — эта пустая квартира да телевизор в подарок на 8 Марта.
Соседи пытались скрасить одиночество. Баба Катя с пятого этажа таскала ей солёные огурчики, а парнишка Сережа с третьего помогал выносить мусор. Но их забота только сильнее подчёркивала — родная кровь забыла. Варвара записалась в клуб «Берёзка» — пела частушки, мастерила поделки. Там она смеялась, даже кокетничала с дедом Мишей, но дома снова накрывала тоска. Внуки, которых видела раз в два года, уже и имени её не помнили. А ей так хотелось печь им оладьи с вареньем, рассказывать, как их папы хулиганили в детстве…
Сейчас Варвара пытается не сдаваться. Ходит на курсы «Смартфон для бабушек» — вдруг внуки в Zoom позовут. Разводит на балконе герань — чтоб хоть что-то живое рядом. Но по ночам, когда боль в спине не даёт уснуть, шепчет в темноту: «Господи, за что?» Она всё ждёт, что раздастся звонок: «Мамань, собирай вещички!» Но с каждым днём вера тает. Не знает, сколько ей ещё отмерено, но хочет встретить старость не в четырёх стенах, а среди родных лиц. Пока же дети молчат, учится одной непростой науке — любить саму себя. Впервые за 67 лет.
