Наш дедушка, Николай Семёнович, в свои семьдесят лет был по-настоящему крепким корнем нашей большой семьи. Его слово значило многое, его советы слушали все – от детей до правнуков. Так продолжалось долгие годы, пока в нашей семье не случилось горе. Николай Семёнович и наша покойная бабушка Галина прожили вместе больше сорока лет, вырастив двоих детей, пятерых внуков и уже двоих правнуков. Наша семья всегда держалась вместе, деля и радости, и трудности.
Их уютный дом под Нижним Новгородом, с яблоневым садом и большим огородом, был для нас родным. Там мы собирались на праздники, вместе ходили за грибами в ближайший лес, устраивали посиделки с самоваром. Дедушка и бабушка были полны энергии – то картошку сажали, то варенье варили. Мы старались помогать им во всём, а они, в свою очередь, никогда не оставались в стороне, если кому-то из семьи требовалась поддержка – будь то деньги или просто мудрый совет.
Но три года назад бабушка ушла из жизни, и в нашем мире будто что-то перевернулось. Дедушка остался один, и мы видели, как ему тяжело. Он замкнулся в себе, сутками копался в огороде, будто пытался заглушить боль работой. Мы предлагали ему перебраться к кому-то из нас, ведь в деревне ему было нелегко, но он лишь качал головой:
“Здесь мои корни, – говорил он. – И хозяйство доделывать надо. Да и Светлана помогает.”
Светлана, их соседка, стала заходить к деду всё чаще. Сначала просто приносила пироги – Николай Семёнович никогда особо не готовил. Мы были рады, что он не один, но вскоре она переехала к нему насовсем. Сначала мы даже обрадовались – дедушка будто ожил, стал чаще улыбаться. Мы продолжали навещать его, но вскоре заметили: что-то изменилось.
Отношение Светланы к нам было настороженным. В ней чувствовалась какая-то скрытность, но мы не придавали этому значения – главное, чтобы деду было хорошо. Однако через год после бабушкиной смерти они объявили, что женятся. Это прозвучало как гром среди ясного неба. Дедушка просто сообщил нам о своём решении, не спрашивая мнения.
На свадьбу поехали не все. Мой отец, старший сын, был в ярости – он считал, что дед предал память бабушки. С этого момента в семье началась трещина. Но настоящий удар ждал нас позже, когда Светлана окончательно вошла в роль хозяйки.
Теперь мы не могли просто так приехать в гости – надо было звонить заранее. Наши семейные традиции, которые мы хранили десятилетиями, просто исчезли. Вместо совместных праздников дедушка проводил время с роднёй Светланы. Он будто забыл про нас – даже с внуками, которых раньше баловал, почти не общался.
А потом выяснилось, что все бабушкины украшения, которые должны были остаться в семье, Светлана раздала своим дочерям. Мы пытались поговорить с дедушкой, но она всегда была рядом, следила за каждым словом, даже телефонные разговоры контролировала. И когда удавалось застать его одного, он лишь отмахивался. Он стал другим – холодным, будто мы ему чужие.
Мы не требовали ни его дома, ни денег. Мы хотели только одного – чтобы наша семья не распадалась, чтобы вернуть того дедушку, каким он был раньше. Но он лишь твердил: “Не лезьте в мою новую жизнь”. Эти слова резали больнее всего. Как мог человек, который всю жизнь был для нас опорой, так легко нас отринуть? И как теперь жить, видя, что наша семья, такая крепкая раньше, рассыпается на глазах?