Слушай, подруга, расскажу, что со мной случилось в тот же день, когда я «выйшла на пенсию». Сергей, мой муж, просто сказал, что уходит к другой. Я не упала, не закричала, не разбила тарелку. Села на стул в пальто, с сумкой на коленях, и смотрела, как он складывает свою зубную щётку в дорожный косметичек. Всё было уже продумано, он всё ждал. А я, наивно, думала, что только начинаем спокойный этап жизни.
В последние месяцы он постоянно повторял: «Наконецнибудь отдохнёшь, ты это заслужила». Обещал уикэнды на даче в Подмосковье, поездки к Оке, долгие завтрак без будильника. А сегодня вместо кофе и поздравлений я услышала одно холодное предложение, как объявление об изменении планов: «Ухожу. Давно уже с кемто другим. Хотел подождать, пока ты закончишь работу, чтобы не усложнять тебе жизнь».
Я сперва не понимала, о чём он. В голове всё ещё звучали вчерашние поздравления коллег, смех у торта, крошка сахарной глазури, застрявшая у него на бороде, когда он откусил кусок и подмигнул. Я не упала, не закричала, не разбила тарелку. Просто села на стул, всё ещё в пальте, с сумкой на коленях, и смотрела, как он пакует щётку в маленькую косметичку.
Он всё спланировал. Ждал. А я, как глупая, думала, что только начинаем наш тихий, ровный путь.
Он всё время говорил: «Отдохнёшь, наконец». Обещал выходные на даче, рыбалку на Оке, без будильника завтрак. А сегодня вместо теплой чашки кофе я получила одно короткое: «Ухожу. Давно уже с кемто другим. Подождал, пока ты уйдёшь с работы, чтобы не мешать».
Секунду я не могла понять, о чём он. В памяти всё ещё звучали пожелания коллег, смех у торта, крошка глазури на его бороде. Всё казалось обычным. А теперь ничего уже не было. И самое ужасное он не выглядел растерянным, не выглядел разбитым. Он выглядел, будто только что снял тяжёлый груз с плеч.
Он просто вышел, оставил ключи на столе, не оглянулся, даже не спросил, справлюсьли я без него. Всё наше совместное счета, покупки, решения, выходные было сплетено в одну ткань. Я думала, что так и будет.
Когда дверь закрылась, я сидела в тишине, полдень, всё ещё в пальте и сапогах, с сумкой на коленях, не в силах пошевелиться. Мысли крутились, как бешеный вихрь, но никакая не успокаивалась. Один вопрос возвращался, как бумеранг: «Это реально происходит?»
Первые дни я убеждала себя, что это просто кризис, что он всё поймёт и вернётся. Пыталась звонить, но он не отвечал. Потом отправила короткое сообщение без эмоций: «Если чтонибудь понадобится, я дома». Писем нет.
Через неделю я осознала, что он действительно ушёл, а та женщина как бы я её ни назвала была в его жизни давно. Никакой человек не бросает жену после трёхдесятипяти лет совместной жизни просто так, потому что «вдруг влюбился». Это был план, ожидаемый момент.
Я начала искать признаки: его пустые взгляды за обедом, «рыбалку» на выходных, то, как всё реже он ложился рядом спать, будто засыпал на диване перед телевизором, а может, разговаривал с ней.
Самое больное случилось через неделю, когда случайно встретила знакомую с тех же отпусков. Она, с сочувствием, сказала: «Это же шок, да? Но он же уже тогда встречался с ней, верно?». Я посмотрела на неё как на сумасшедшую. О чём ты? запнулась она. Я думала, ты знаешь
Никто не говорил мне правду. Соседи, друзья, даже двоюродная сестра из Новосибирска все знали, а я оставалась последней, кто верил в свой дом, свой брак, свою обычную жизнь. Это ранило сильнее любой измены: ощущение, что меня обманули все и он, и мир вокруг, молчаливый и равнодушный.
Месяцы шли в подвешенном состоянии: не могла есть, не могла спать. По утрам просыпалась с ощущением, что чтото ужасное уже случилось, а потом вспоминала, как всё возвращалось, как будто каждый раз вонзают нож в то же место.
Я стеснялась говорить об этом комулибо. Не бралась за телефон, не открывала дверь. Каждый день лишь один раз выходила на прогулку тем же маршрутом, в те же часы, чтобы никого не встретить. Не хотела слушать утешения типа «время лечит». Время ничего не лечит.
И тогда пришло письмо. Обычная конверт, почерк, который я сразу узнала. Я не открывала его сразу, оставила на столе час, потом с чаем прочитала:
«Знаю, что не заслуживаю прощения. Но хотел, чтобы ты знала: большую часть жизни я был с тобой, и действительно был счастлив. Потом чтото изменилось, и я не смог тебе сказать. Не потому, что не любил, а потому, что боялся, что ты перестанешь меня уважать. Сейчас понимаю, что уважал лишь себя. Прости, что ты узнала всё так».
Это был не любовный, а убежищеписьмо. В нём был досада, но нет истинного раскаяния. Он просто убежал, когда я перестала быть для него «опорой», когда ему нужен был ктото без моих морщин, без моих забывчивых привычек.
Я же знала его всё, любила годы, а эта любовь ранила меня сильнее всего.
С течением времени я начала жить заново, но уже не в паре. Маленькими шагами, без планов на вечность. С книгой в руках, со своим огородом, с поездками с подругами. Без того, чтобы подстраиваться под чьито ожидания.
Не хочу говорить, что я счастлива слишком просто. Но сейчас я точно знаю: ничего не дано навсегда. Ни работа, ни брак, ни даже любовь. Это не значит, что не стоит пытаться.
Я бы предпочла прожить ещё десять лет сознательно и посвоему, чем ещё тридцать лет в иллюзии, что я нужна только тогда, когда соответствую чьимто требованиям.
Пусть люди говорят, что женщина за шестьдесят должна думать лишь о внуках и о борще по воскресеньям. А я? Я собираюсь идти на курс керамики. Само́й, для себя.
Больше никому не объясню, почему всё так вышло. Всё было обычным, а теперь пусто. И самое страшное, что он не выглядел растерянным, а словно только что снял тяжёлый груз с плеч. Он просто вышел, оставил ключи, не обернулся, не спросил, справлюсьли я. Всё наше совместное жизнь была как единое полотно, а я думала, что оно будет вечно.
