**10 июня 2023 года**
Сегодня наша золотая свадьба. Пятьдесят лет вместе. Казалось бы, повод для радости, но
Не ту, Ваня, не ту! Сколько раз повторять! раздражённо бросила Валентина Ивановна, указывая на старый проигрыватель.
Иван Семёнович виновато пожал плечами и снова начал копаться в стопке пластинок на резном комоде.
Может, эту? неуверенно протянул он. «Очарована, околдована»?
Какая «Очарована»?! «А напоследок я скажу» просила! Дети скоро приедут, гости соберутся, а у нас тишина, как в библиотеке. Ты хоть понимаешь, что за день?
Иван вздохнул, его согнутые годами плечи опустились ещё ниже. Он всегда был молчаливым, а с годами и вовсе замкнулся в себе. Валентина привыкла к его задумчивому взгляду, будто он смотрит куда-то сквозь стены их хрущёвки. Списывала на возраст, на усталость. Пятьдесят лет не шутка.
Наконец из динамиков полилась «А напоследок я скажу» Валентина смягчилась, расправила складки на новом платье цвета шампанского подарке от дочери Ольги. В воздухе витал запах пирогов с капустой. На столе, накрытом белоснежной скатертью, уже стояли салат «Оливье», бокалы поблёскивали в лучах заката. Всё готово.
Ну вот, совсем другое дело, буркнула она скорее по привычке, чем со злостью. Иди переоденься, не позорься перед внуками.
Он молча кивнул и вышел. Валентина осталась одна. Оглядела квартиру: вымытые до блеска полы, накрахмаленные занавески, фотографии в рамках. Вот они с Ваней молодые, на чёрно-белом снимке со свадьбы она в скромном платье, он в строгом костюме. Вот с сыном Серёжей на руках. Вот уже вся семья в Сочи Целая жизнь.
Как будто вчера она, городская учительница, приехала по распределению в деревню. Познакомилась с ним местным механиком, тихим, неразговорчивым. Он не сыпал комплиментами, не дарил цветов. Просто был рядом: чинил протекающий кран, носил банки с солёными огурцами от матери. Когда сделал предложение она согласилась без раздумий.
Дверной звонок прервал воспоминания. На пороге дети с цветами и шумные внуки. Квартира наполнилась смехом. Серёжа, теперь солидный хирург, застенчиво протянул путёвку в «Барвиху». Оля, её болтушка-дочь, со слезами читала стихи собственного сочинения. Внуки лепили к бабушке на колени, суя в руки кривые рисунки.
Валентина сияла. Сидела во главе стола рядом с Ваней и чувствовала себя счастливой. Прекрасный муж, дети, дом полная чаша. Что ещё надо? Посмотрела на него. Он сидел в парадной рубашке, улыбался. Но улыбка была натянутой, а глаза снова смотрели в никуда.
Вечер пролетел. Гости разошлись, дети уехали. В квартире снова стало тихо.
Хорошо было, да? сказала Валентина, убирая посуду.
Иван не ответил. Стоял у окна, глядел на тёмные улицы. Она подошла, обняла его за плечи.
Ты чего, Ваня? Давление?
Он вздрогнул, медленно повернулся. В свете ночника его лицо казалось чужим.
Валя голос дрогнул. Должно быть честно.
В груди похолодело.
Что случилось?
Он глубоко вздохнул, опустил глаза.
Всю жизнь я любил другую.
Слова прозвучали, как выстрел. Она смотрела на него, не веря.
Кого?
Галю Галю Соколову. Одноклассницу.
Галя Соколова. Да, помнила. Первая красавица школы, с густой косой и ямочками. Вышла за военного, уехала.
Но это же детство?
Нет, он горько усмехнулся. После армии хотел на ней жениться. Но она уехала с мужем в Хабаровск.
Мир рушился.
Зачем тогда женился на мне?
Мать сказала: «Хватит маяться. Валя девушка хорошая». Я подумал забуду.
Забыл?
Он молчал.
Валентина отшатнулась. Смотрела на этого седого старика и не узнавала. Не её Ваня, а чужой.
Значит, когда говорил, что любишь лгал?
Я уважал тебя. Ты лучшая жена. Но это была не та любовь.
Он достал из бумажника потрёпанную фотографию. Галя, молодая, смеющаяся.
Всю жизнь носил с собой.
Валентина ушла в спальню, рыдала в подушку. Всё было ложью.
Наутро она варила кофе, руки дрожали. Иван вошёл, сел.
И что теперь? спросила ровно.
Не знаю. Прости меня.
Она посмотрела на него. На их кухню, где столько лет пили чай. На его морщины.
Чайник закипел, сказала, отвернулась. Пойду заварю. С мятой. Ты любил.
Слёзы текли, но злости уже не было. Только жалость. К нему. К себе. К их сломанным жизням.
Простить ли? Не знаю. Но выгнать не смогу. Мы как два старых дерева. Вырвешь одно погибнет и второе.
**Вывод:** Жизнь не сказка. Любовь не гарантия. Но даже в обмане есть годы, которые нельзя вычеркнуть. Иногда смирение единственный выход.
