– Вас здесь нет! – голос Веры хрипел от бешенства. – Ясно? В семье Родионовых тебя не значится!
– Верочка, остынь… – Михаил попытался вставить слово, но супруга пресекла попытку.
– Молчи! Твоим молчаливым согласием двадцать лет ты ей всё дозволял!
Зоя стояла в проёме, пальцы судорожно сжимали ручку чемодана. Лицо мертвенно-бледное, губы дрожали, но взгляд упрямо горел.
– Ладно, мам. Как скажешь.
– Не смей так обращаться! – взвизгнула Вера. – У меня единственная дочь – и это не ты!
Михаил рухнул в кресло, лицо скрыл в ладонях. Зоя смотрела на отца, ждала хоть слова поддержки. Мужчина безмолвствовал.
– Пап? – чуть слышно.
– Зоенька, может, не рубим сгоряча? – поднял затуманенный взгляд Михаил. – Обсудим по-хорошему.
– О чём? – Вера схватила рамку со стола и швырнула на паркет. Стекло рассыпалось звёздами. – Дочка навек опозорила фамилию! Весь Дмитров пальцем тычет!
Зоя глядела на осколки. Снимок прошлогодней ёлки – улыбающаяся дружная семья. Теперь это казалось злой насмешкой.
– Вера Степановна… – поправилась Зоя, – не я виновата в происшедшем.
– Не виновата? – шагнула ближе мать. – Сожительствуешь с женатым! Семью чужую рушишь! А теперь и дитя от него носишь!
Зоя рефлекторно прикрыла живот. Срок малый, но новость расползлась по их Дмитрову как зараза.
– Я за него душу отдам, – прошептала она.
– Душу! – передразнила Вера. – Сорокалетнего мужика! С тремя-то детьми! Да что в тебе нашли-то особого, а?
Щёки Зои побелели как мел.
– Он меня любит истинно. Будем жить семьёй.
– Где? – язвительно вскинула бровь Вера. – В моей квартире? Думаешь, впущу сюда этого… этого…
– Вер, хватит горячиться, – встрял Михаил. – Всё ж она от крови нашей.
– Нашей? – Вера метнулась к мужу. – Я таких не рожала! Учила, институт оплатила, место на заводе устроила! А она? С первым встречным связалась!
Зоя поставила чемодан на пол.
– Андрей не первый встречный. Мы познакомились через “Лошадь и Волы” в Клубе любителей истории.
– Ага, через “Волы”! – вскинула руки Вера. – Значит, год ты мне лгала! Твердила про сверхурочные, а сама к ловеласу шарашилась!
– Не лгала, я…
– Не лгала? Прятала? Это и есть ложь!
Михаил поднялся, шагнул к окну. За стёклами сеял дождь, хмурые тучи нависли над соседскими крышами.
– Зоя, – проговорил он в стекло, – а что твой Андрей говорит? Развод – правда?
– Правда, – выдохнула Зоя. – Заявление в суд подал.
– Подал, – передразнила Вера. – А семью-то уже угробил. Ребята без отца.
– Любви не было, – попыталась объяснить Зоя. – Жили соседями. Он женился по расчёту, за гражданство литовское.
– Конечно говорит! – закатилась Вера. – Все так говорят! Жену не любят, дети случайны! А нагулявшись – шагом марш к законной!
– Андрей иной, – упёрлась Зоя.
– Все иные! – рубанула рукой Вера. – Думаешь, я жизнь не знаю? Сколько таких баб по миру плачет! Обещают полцарства, а как о беременности узнают – как корова языком слизала!
Зоя дёрнулась.
– Знает о дитяте. Очень ему радостно.
– Рад? Тогда где он? Почему не пришёл? Не вступился?
– В… командировке в Пскове. Через неделю вернётся.
– Как вовремя, – зло усмехнулась Вера. – Смотался именно сейчас, когда кошки по крышам шарятся.
Зоя потупилась. Её и саму удивил отъезд. Говорил – заказ срочный в музее-заповеднике, отсрочить нельзя.
– Вер, не будем спешить? – попросил Михаил. – Дадим Зое разума набраться.
– Набраться? – Вера уставилась на мужа как на юродивого. – Она же всё за нас выбрала! Зачла от женатого! Теперь всё знают, что дочь Михаила Родионова брюхата от чужого мужа!
– Мы не вместе живём, – глухо сказала Зоя. – Пока.
– Ах, пока! Но плод-то в тебе! Внебрачный! Ты понимаешь, клеймо какое?
Зоя подняла подбородок.
– Понимаю, что буду матерью. Мне плевать на пересуды соседей.
– Плевать? – Вера схватилась за сердце. – А мне небезразлично! Я в городе уважаемая тренер по гимнастике! Теперь все языки поломают! Скажут – дурно воспитала!
– Мама, нынче век двадцать первый…
– Двадцать первый! – перебила Вера. – Люди не меняются! Сплетни – как вода застойная! Особенно в Дмитров
Она молча смотрела на дождевые струи за окном, гадая, принесёт ли завтрашняя встреча с женой Виктора долгожданную ясность или окончательно похоронит её надежды.
