Ожидание счастья
Говорят, что ожидание счастья слаще самого счастья. Пока ждёшь, рисуешь в воображении, примеряешь на себя – и уже счастлив. А само счастье мимолётно – не успеешь ощутить его в полной мере, как оно становится обыденностью. И ты снова начинаешь ждать…
У Сергея Маркова было всё: просторная квартира в Москве, новенький ВАЗ, стабильная работа с зарплатой в сто тысяч рублей, красавица-жена Анастасия, с которой они были вместе со школы. Первая любовь переросла в крепкую семью, несмотря на все трудности.
А ещё у Сергея была дочка – четырёхлетняя Светочка, его солнышко, отрада и гордость. Жена не работала, целиком посвятив себя дому и ребёнку.
Казалось бы, чего ещё желать? Живи да радуйся. Но человек так устроен: когда всё есть, хочется ещё большего.
С женой они притерлись за годы: понимали друг друга без слов, по взгляду, по молчанию. Страсти улеглись, остались спокойствие и уют.
Каждое утро Сергей заваривал крепкий кофе, надевал свежевыглаженную рубашку, терпко целовал Настю в щёку и ехал на работу. Вечерами его ждал ароматный ужин, а по выходным – семейные вылазки на дачу, зимой – катание на санках. Вроде бы жизнь идеальна. И всё же…
Однажды в офис пришла новая сотрудница – стройная, с тёмными, чуть раскосыми глазами, будто у лесной косули. Звали её Алевтина Скворцова. Тоня. Имя словно звенящий колокольчик. То ли её глаза, то ли новизна, то ли жажда перемен – но Сергей вдруг понял: она – то, чего ему не хватало. Его сердце встрепенулось в предвкушении.
Теперь он то и дело сталкивался с Тоней у кофемашины, в коридоре, в столовой. И она, казалось, искала этих встреч. Однажды Сергей приехал раньше обычного и ждал у входа, пока не увидел её лёгкую походку. Тогда он вышел, будто случайно, и распахнул перед ней дверь.
В лифте украдкой разглядывал её, ловил её быстрые взгляды. Но поговорить не удавалось – народ в офисе суетливый, лифт редко пустовал.
Пока дождались момента, когда ехали вдвоём. Заговорил о работе, о погоде, о планах. Она отвечала с лёгкой усмешкой.
Так пробежала осень, наступила зима. Перед Новым годом – корпоратив. Сергей надеялся: домой можно не торопиться, никто не осудит, если задержится.
Весь вечер не сводил с Тони глаз. Когда заиграла музыка, пригласил её первой, опередив других. Когда обнял за талию, сердце застучало, будто в школьные годы, когда он впервые танцевал с Настей. Тоня смотрела на него тёмными глазами, и в них читалось: “Возьми всё, что захочешь”.
Разгорячённые танцами и шампанским, вышли в коридор проветриться. Сергей предложил сбежать. Она согласилась без раздумий. Оделись, выбежали на мороз, смеясь.
Охранник дядя Миша с завистью наблюдал за ними. Его не позвали на праздник – сидел в будке, листал газету. Вон оно как – люди веселятся, а он как будто и не нужен.
А Сергей с Тоней шли по заснеженной Москве, болтали обо всём. Он избегал темы семьи, она делала вид, что это её не интересует.
С ней было легко и радостно. “Повезло…” – стучало в висках у Сергея в такт шагам по хрустящему снегу.
Сергей устал, машина осталась у офиса.
– Признайтесь, Тонечка, вы живёте где-то за МКАДом? – наконец пошутил он.
– Почти угадал! В новом районе, на самой окраине, – рассмеялась она. – Давайте вызовем такси.
У её дома Сергей топтался, не решаясь уезжать. Алкоголь выветрился, совесть шептала: “Успеешь почитать Светке сказку”. Но тут Тоня пригласила на кофе. “Через пятнадцать минут – и домой” – пообещал он себе, отпуская такси.
Кофе так и не допили. Очнулись через два часа в её постели.
Когда Сергей подошёл к окну, за стеклом была кромешная тьма – ни луны, ни фонарей, только снег, слабо мерцающий в темноте. Тоня встала рядом, и ему показалось, будто они одни во всей вселенной. Сердце наполнилось счастьем, о котором он мечтал.
Уходить не хотелось, но нельзя давать жене поводов. Оделся, пообещал, что скоро вернётся, и уехал.
Дома застал Настю – она притворялась спящей, но он знал: не спит. Притворился, что верит, и лёг рядом.
Раньше их семью считали идеальной. Друзья завидовали: “Тебе всегда везёт”. И сам Сергей так думал – до встречи с Тоней.
Теперь он видел её в офисе, тайком приезжал к ней. Иногда мучила совесть – зачем ему это, если дома всё хорошо? Но страсть перевешивала: с ней он чувствовал себя молодым, желанным.
Так прошёл год. Но и сладкое приедается. Страсть угасала, всё чаще хотелось просто посидеть с семьёй. А Тоня начала настаивать: “Когда мы будем вместе?”
Он отнекивался, говорил про дочь: “Подрастёт – тогда…” Но она не отступала. Сергея охватывала тревога – пора решать.
Однажды на работе, сидя за компьютером, он обдумывал, как порвать, не обидев её. Внезапно сердце сжала острая боль. Затруднилось дыхание. В глазах потемнело…
Очнулся в больнице. В голове – обрывки фраз:
“Бабы его доконали…”
“Серёж, не бросай нас…” – плакал голос, похожий на Настин.
“Папа, почитай сказку…” – шептала Света.
“Я что, умираю? Мне всего тридцать два! – подумал он в ужасе. – Господи, дай ещё шанс, я всё исправлю!”
И вдруг – тихий голос:
“Ты серьёзно? Правда порвёшь с ней? Не станешь врать жене?”
– Да! – мысленно закричал Сергей.
– Тогда живи…
Он сделал первый глоток воздуха – и очнулся.
Настя плакала у его кровати. Тоня навещала тайком, быстро уходила.
Через две недели его выписали. Он играл с дочкой, читал ей, наслаждался тишиной дома. И думал: “Как я мог променять это на мимолётный огонь?”
Однажды, когда Настя была в ванной, зазвонил телефон.
– Скучаю. Когда увиОн посмотрел на экран, глубоко вздохнул и нажал “Отклонить вызов” — с этого момента его жизнь снова принадлежала семье, а прошлые ошибки остались там, в темноте за окном, где не светились даже фонари.
