До развода — всего один шаг
Алевтина уговаривала супруга поехать с ней к прабабушке — Агафье Тихоновне. Старушка доживала свой век в деревянной избе на краю села, ей только что стукнуло девяносто девять, и каждый визит мог стать прощанием. Но Игорь всё отмахивался: то дела на работе, то упадок сил, то просто не тянуло.
— Ну поедем, ну умоляю, — упрашивала Алевтина, — ты же знаешь, она хотела открыть нам тот самый секрет, что помог ей с прадедом сохранить брак. Только если мы приедем вместе…
Игорь усмехнулся:
— Если этот секрет такой чудо-средство, почему ты раньше о нём молчала?
— Потому что она поклялась поведать его лишь нам вдвоём. Говорит — заветные слова, без которых ни одна семья не устоит. Они с прадедом прожили шестьдесят три года. До последнего его вздоха. И ни разу даже мысли о разводе не допустили.
Игорь тяжело вздохнул. Он не верил ни в чудеса, ни в дедовские наказы. Но, встретив взгляд жены — тёмный, как ночь перед рассветом, — махнул рукой:
— Ладно. Но ненадолго. Приехали, выслушали — и назад.
Агафья Тихоновна встретила их, полулёжа на узкой кровати. Несмотря на годы, глаза её горели, как угли в печи. Она слабо улыбнулась, кивнула Алевтине и пристально разглядывала Игоря.
— Ну что, родные, приехали? За правдой?
— Да, бабуля, — зашептала Алевтина, — ты же обещала — секрет, который крепче замка. Мы готовы.
Старушка на миг закрыла веки, потом выдохнула едва слышно:
— Этот секрет нам старый поп открыл. Венчались мы в глухомани, потому что других храмов поблизости не нашлось. И он тогда сказал: «Зарубите на носу: до развода — всего один шаг».
Игорь нахмурил брови:
— Один шаг?
— Ага. Один неосторожный шаг. Одно злое слово, брошенное сгоряча. Один взгляд куда не надо, одна ночь, когда не пришёл домой. Развалить семью — проще пареной репы. А уберечь — каторжный труд. И каждый раз, как поругаетесь, как обида закипит, как дурные мысли в голову полезут — вспоминайте эти слова. До развода — всего один шаг. Сделаешь его — и назад пути не найдёшь.
В горнице стало тихо, словно в избе вдруг вымерли все сверчки. Алевтина опустила глаза. Игорь встал, подошёл к занавешенному окну и долго молчал. Потом вдруг прошептал:
— Мои родные разошлись, когда мне восемь было. И всё началось с одного шага. Отец заночевал у приятеля. Мать не поверила. Потом — как снежный ком…
Он повернулся к жене:
— А мы с тобой ведь тоже последнее время на краю стоим.
Алевтина кивнула, губы её дрожали.
Обратная дорога прошла в тишине, лишь ладони их были сплетены так крепко, будто боялись, что ветер разомкнёт пальцы. А когда подъехали к дому, Игорь вдруг остановился, обнял жену и прошептал:
— Давай поклянёмся — мы никогда не сделаем этот шаг.
Алевтина кивнула, и оба вдруг поняли: теперь у них не просто память о старухе, а крепкий якорь. Всего три слова — а будто весь мир перевернулся.
