Тесно!
Лариса с недоумением читала сообщение в телефоне:
«Здравствуй, дочь. Прости, что пишу лишь сейчас, были причины. Мы с матерью расстались, когда тебе было три года, и ты меня не помнишь. Не стану врать, будто раскаиваюсь – я ушёл к той, которую полюбил, и не виню себя. Оставил твоей маме квартиру, вещи – ушёл с голыми руками. Платил алименты, пусть и скромные, так что подлости за мной нет.
Теперь к делу. Пять лет назад мы с новой семьёй переехали в Австралию. Моя мать, твоя бабушка Антонина Ильинична, осталась в России. Жила в старой «хрущёвке» на окраине Москвы. Я помогал ей, но месяц назад она умерла. Прилететь не смог – далеко, дорого, хоть и живём неплохо.
Близких у неё не было. Вступать в наследство ради продажи её квартиры – игра не стоит свеч. Поэтому я оформил всё на тебя. Документы уже у моего адвоката. Тебе останется лишь оплатить пошлины и поставить бабушке памятник – мелочь по сравнению с квартирой.
Это твоё, и только твоё. Мать получила от меня всё сполна. Её новый муж, их дети – не моя забота.
Будь счастлива. Отец. Виктор Андреевич Соколов.»
Ниже были контакты адвоката. Лариса тут же набрала номер. Подтвердили детали, договорились о встрече завтра. Решила пока молчать – сначала надо всё проверить самой.
Дома было невыносимо. В маминой двушке ютились все: сама мать, младшая сестра Дашка с мужем и двумя детьми. Лариса спала на раскладушке в углу. Если история с квартирой правда – это шанс! У неё были сбережения, копила на первый взнос за жильё. Но теперь… своя квартира! Пусть старая, с убитым ремонтом – зато своя!
Не надо будет слушать вечный ор детей, скандалы Дашки, мамины сериалы на полной громкости. Можно принять ванну, не опасаясь, что в дверь постучат. Выйти, завернувшись в полотенце. Холодильник перестанет опустошаться в первый же день зарплаты.
А главное – наконец-то личная жизнь! В маленькой комнате – спальня. В большой – можно принимать гостей. Лариса улыбнулась, но тут же спохватилась: рано радоваться.
Назавтра адвокат – подтянутый мужчина в дорогом, но небрежном костюме – подтвердил слова отца. Показал документы, повёз смотреть квартиру.
— Въезжать пока рано, — предупредил он. — Но замок смените, покажитесь соседям. Через полгода будете полноправной хозяйкой.
Теперь оставалось сказать матери.
— Почему Виктор решает всё через тебя? — огрызнулась та. — Я его бывшая жена, вопросы имущества должны решаться со мной!
— Мам, это бабушкина квартира. Она завещала её мне.
— А мы тебе чужие? — голос матери дрогнул.
— Нет. Но ты папе – никто. Да и Дашка с её семьёй ему тем более.
— Ты хочешь нас бросить?
— Да! — Лариса сжала кулаки. — Я пять лет жила как в клетке. Дашка родила в 19, притащила мужа-бездельника, и теперь мы все ютя́емся, как селёдки в бочке! А мне уже 25, мама! Я тоже хочу жить!
— Тогда возьми меня с собой. Там же две комнаты…
— Смежные! Это та же коммуналка, только вдвоём! А Дашка получит всю квартиру и начнёт плодить новых детей!
— У неё семья…
— А у меня её нет! — Лариса кричала, чувствуя, как слёзы жгут щёки. — Дашка миловидная, потому и вышла замуж, пусть даже за нищего. А я… Кому я нужна была без жилья? Зато теперь найду нормального мужика!
— Ты эгоистка! — мать включила телевизор на полную громкость, заглушая дочь.
Лариса отвернулась, надела наушники. В экране мелькали лица ток-шоу, но мать не смотрела – её щёки блестели от слёз.