В ту ночь я выставила сына и невестку на улицу и отобрала у них ключи — настал момент, когда я поняла: хватит.
Прошла неделя, а я всё ещё под впечатлением. Выгнала родного сына и его жену. Но знаешь что? Нет ни капли сожаления. Потому что это был последний гвоздь в крышку гроба. Они сами довели меня до этого.
Всё началось полгода назад. Пришла с работы, уставшая, мечтая о чашке чая и тишине. И что же? На кухне — мой сын Сергей и его жена Надя. Она нарезает колбасу, он сидит с газетой и ухмыляется, будто так и надо:
— Привет, мам! Решили заглянуть!
Сначала показалось — ну, зашли, что такого? Всегда рада Сергею. Но потом дошло: это не визит. Это вторжение. Без спроса, без предупреждения. Ввалились и остались.
Оказалось, их выселили из съёмной квартиры — полгода не платили. Я же предупреждала: не живите не по средствам! Возьмите что-нибудь скромнее. Но нет, им подавай центр Москвы, свежий ремонт, панорамные окна. А когда всё рухнуло — побежали к маме.
— Мам, мы только на недельку. Клянусь, ищем жильё, — клялся Сергей.
Я, дура, поверила. Ну ладно, неделя — не конец света. Семья же. Надо помочь. Если б я знала, чем это обернётся…
Неделя стала двумя, потом тремя месяцами. Квартиру искать и не думали. Зато обжились на славу: хозяйничали, как у себя, ничего не спрашивали, не помогали. А Надя… Господи, как же я в ней ошиблась.
Не готовила, не убирала. Целыми днями тусовалась с подружками, а дома — валялась на диване с телефоном. Я с работы — сразу за плиту, мытьё, уборка. Она — как барыня в отпуске. Даже чашку за собой не уберёт.
Однажды осторожно спросила: может, найдёте подработку? Деньги лишними не бывают. И тут же получила в ответ:
— Не учите нас жить. Спасибо за беспокойство.
Я их кормила, платила за коммуналку. Они — ни рубля. И при каждом неудобстве — скандал. Любое замечание превращалось в войну.
А неделю назад — последняя капля. Поздно, я пытаюсь уснуть, а в зале орет телевизор, Сергей с Надей хохочут. А мне в шесть на работу. Вышла:
— Ребят, вы спать не собираетесь? Мне рано вставать!
— Мам, ну хватит ныть, — буркнул Сергей.
— Не драматизируй, — бросила Надя, даже не глядя.
И во мне что-то щёлкнуло.
— Собирайте вещи. Завтра вас здесь нет.
— Чего?!
— Вы слышали. Или я сама начну выкидывать.
Когда я развернулась уходить, Надя фыркнула. Это было ошибкой. Я молча достала три сумки и начала запихивать туда их вещи. Они орали, умоляли, но поезд ушёл.
— Или уходите сейчас, или вызываю участкового.
Через полчаса их вещи стояли в подъезде. Ключи забрала. Ни слёз, ни жалости. Только злость и претензии. Но мне было уже всё равно. Захлопнула дверь. Щёлкнул замок. И наконец — тишина.
Куда они подались — понятия не имею. У Нади родители в Питере, куча подруг, всегда найдётся, где переночевать. Не пропадут.
Я не жалею. Поступила правильно. Потому что это мой дом. Моя крепость. И я не позволю топтать его грязными ботинками. Даже если это мой сын.
