**Возраст — всего лишь цифра: Жизнь в вихре эмоций**
Между праздничными хлопотами Наталья размышляла о своём шестидесятилетии. Эта цифра когда-то казалась приговором, но теперь звучала уже не так пугающе. В её молодости шестьдесят лет считались началом заката, но сегодня это просто новый этап — зрелость, а не старость.
Последний раз она так переживала из-за возраста в тридцать. Тогда казалось, что лучшие годы позади. Теперь же, глядя на взрослых детей, Наталья лишь снисходительно улыбалась тем переживаниям.
Перед зеркалом она внимательно разглядывала своё отражение:
— Не так уж и плохо, — пробормотала она, поворачиваясь к свету. — Выгляжу на сорок пять, чувствую себя бодро. Всё работает, ничего не болит — тьфу-тьфу.
Она лукаво подмигнула себе, будто бросая вызов времени, и отправилась выполнять поручение мужа.
Решено было отпраздновать юбилей с размахом — в Сочи, среди родных и друзей. Сначала Наталья сопротивлялась: «Нечего шуметь, возраст — повод для раздумий, а не веселья». Но её голос утонул в дружном хоре домочадцев. Муж, Сергей, которого все звали Серёга, бодро пообещал устроить всё — от билетов до слайд-шоу под песни Виктора Цоя. Монтаж он доверил младшему сыну, а вот подбор фотографий — конечно, Наталье.
Разложив снимки на ковре в гостиной, она с лёгкой грузью открыла старый комод. Фото осталось немного — следы переездов и утрат. Детских кадров почти не сохранилось: когда она уезжала из родного Иркутска, сентиментальности места не было. Первый брак, развод — оттуда она унесла лишь несколько карточек. Остальное растворилось в прошлом.
Сергей, в отличие от её первого мужа, фотографией не увлекался. Но за годы вместе снимков всё же накопилось. Потом техника ломалась, жёсткие диски устаревали, файлы терялись в недрах компьютера. Альбомы, которые можно было листать и трогать, ушли в небытие.
Перебирая фотографии, Наталья наткнулась на выпускной снимок — в том самом платье, что сшила бабушка. Вот практика в больнице после института. А вот крестины старшего сына — его смущённая улыбка и её гордость. И вдруг — фото, прилипшее к другому. Она аккуратно отделила его. Сердце ёкнуло. Людмила. А рядом — Наталья в синем платье на дне рождения дочки подруги.
Они не виделись почти тридцать лет.
Люда появилась в их интернатуре осенью, перейдя с неврологии на терапию. Хрупкая, с короткими волосами и огромными глазами, она казалась подростком — пока не начинала говорить. Тогда все понимали: перед ними не просто умница, а настоящий профессионал. Приехала из Киева с матерью и мужем — её научным руководителем, который был старше на десять лет. Экзамены сдала с первого раза, ей пророчили блестящую карьеру.
Сначала Люда выбрала неврологию — престижно, перспективно. Но через полгода ночных дежурств не выдержала и перешла в терапию. С Натальей они подружились мгновенно. А когда мать Люды стала нянчить её сына, они стали почти сёстрами.
— Может, мне в кардиологию? — размышляла Наталья.
— Зачем? — махала рукой Люда. — Ещё три года учиться, а пациентов ждать. Терапия — это сразу в гущу событий!
В итоге Наталья осталась терапевтом, а Люда уехала в Киев.
У неё была идеальная семья: муж, мать, младшая сестра — все её обожали. Но одного она не могла добиться — ребёнка. Годы попыток, клиники, слёзы. И вдруг — чудо. Дочка родилась как раз перед их выпуском. Люда решила остаться в Киеве.
Расставание было тяжёлым. Сначала они часто звонили, мать Люды тут же хватала трубку, чтобы спросить про «своего малыша» — сына Натальи. Но годы шли, звонки редели. А потом — неожиданное приглашение на первый день рождения дочери.
Люда взахлёб описывала подготовку: платье за полмиллиона рублей, визажист из Москвы, причёска — будто с обложки. Наталья запаниковала, но её парикмахер Таня успокоила:
— Ты и так красотка. Фен, лак — и будешь лучше всех.
В магазине Наталья купила синее платье с открытыми плечами, костюм Сергею, чемодан и крем для автозагара. Загорать она не успевала, а её бледная кожа для сочинского солнца не годилась.
Прилетели поздно вечером. На следующий день — прогулка по Сочи. Наталья надела удобные кроссовки, Сергей — футболку с надписью «Иркутск рулит!» — и они отправились осматривать город.
План был грандиозный: море, парк Ривьера, набережная. Но в итоге — пробки, толпы, слишком шумные кафе. Зато попробовали что-то модное, дорогое и не очень вкусное. Сергей ворчал, но снимал всё на телефон.
Потом был причал, чайки, запах моря и уличные музыканты. А ещё прогулка по Сочи-парку, где каждый уголок казался декорацией из кино.
— Кажется, здесь снимали какой-то сериал, — сказала Наталья.
— Может, и не сериал, но что-то очень известное, — засмеялся Сергей.
В бутике она примерила очки за сто тысяч, брызнулась духами за тридцать и вышла, оставив за собой шлейф дорогого аромата. Как героиня из гламурного журнала.
А на следующий день — праздник. Проглотив завтрак (который заслуживал больше внимания), Наталья бросилась готовиться. Автозагар, нанесённый по инструкции, предательски легёл пятнами. Результат — полосатая, как зебра.
От помощи Сергея она отказалась: он был в радостном предвкушении, подогретом утренним коктейлем, и Наталья боялась, во что это выльется. Парикмахерские закрылись. Единственный салон нашёлся на окраине. Мастер, не говоря по-русски, закрутил волосы в бигуди и залил лаком так, что они превратились в твёрдый шлем.
Наталья нерешительно взглянула в зеркало: полосатое лицо в обрамлении «причёски» из 90-х. Она тут же отвернулась, пообещав себе больше не смотреть.
Макияж взялся делать Сергей:
— Ты всегда красишься слишком скромно. Давай ярко — как кинозвезда!
Он творил, как художник: отходил, щурился, поправлял. Итог: синие тени, бронзовые скулы, алая помада. Наталья былаА теперь, глядя на то старое фото, Наталья понимала, что ни пятна загара, ни нелепая причёска не имели значения — важно было лишь то, как ярко они тогда жили.
