— Это ваш внук, Ваня, ему уже шесть!
Незнакомка окликнула меня на улице, а мой сын Денис клянётся, что он тут ни при чём.
Возвращалась я с работы, как обычно — усталая, мечтая о чашке чая и о том, чтобы хоть один вечер без срочных отчетов. И вдруг слышу:
— Ольга Сергеевна?
Обернулась — стоит молодая женщина, а рядом мальчуган лет шести. В голосе её слышалась робость, но взгляд был твёрдым.
— Я Светлана, — представилась она. — А это ваш внук, Иван. Шесть ему уже стукнуло.
Первой мыслью было — розыгрыш какой-то. Ни её, ни мальчика я не узнала. Мыслей никаких, только звон в ушах.
— Вы, наверное, ошиблись? — прошептала я, перебирая в памяти всех родственников.
Но Светлана не сдавалась:
— Нет, не ошиблась. Ваш сын — его отец. Я молчала долго, но решила, что вы должны знать. Ничего от вас не хочу. Вот номер мой. Если решите увидеться — звоните.
И ушла, оставив меня стоять с клочком бумаги и растущей злостью. Тут же набрала Дениса.
— Сынок, ты знаком со Светланой? У тебя есть ребёнок?!
— Мам, да ладно… Было что-то, но недолго. Она начала нести какую-то чушь про беременность, потом пропала. Даже не знаю, мой ли это ребёнок.
Его ответ меня не успокоил. С одной стороны, я знала своего сына — воспитывала одна, работала без выходных, растила честным человеком. Вырос — хороший инженер, уважаемый, но ни жены, ни детей. А тут — вдруг внук, как с неба свалился.
На следующий день всё же позвонила Светлане. Она ответила спокойно:
— Ване шесть. Родился в мае. И да, я не стану делать тесты. Я знаю, кто его отец. Мы расстались, когда я была беременна. Пришла сейчас, потому что он имеет право знать, что у него есть бабушка. Хотите — будем общаться. Нет — пойму.
Я положила трубку и долго сидела в тишине. С одной стороны — сын же не врёт. С другой — в глазах Вани было что-то… знакомое. Улыбка? Взгляд? Или мне просто хочется верить, что внук у меня есть?
Вечером я вспоминала, как Денис в детстве боялся темноты, как в первом классе читал стихи на утреннике. Разве мог он бросить свою женщину с ребёнком? Или всё же это не его сын?
Но даже если не его… Мысль о Ване грела. И тут же стыдно — почему я требую доказательств, если сама никогда не сомневалась в своём сыне?
Пока ничего не решила. Не звоню. Но теперь, проходя то место, где мы встретились, я невольно вглядываюсь в лица. Не знаю точно, мой ли Ваня. Но отпустить эту мысль не могу. Может, и правда наберу ей. Хотя бы просто познакомиться с тем мальчишкой, который назвал меня бабушкой.
