Стою на кухне, оглядываю бардак и диву даюсь. Вчера был мой день рождения, и я позвала родителей мужа — новоиспечённого, скажем так.
Мы с Никитой расписались всего два месяца назад — без шума, без пышной церемонии, просто пришли в ЗАГС вдвоём. Даже родители не присутствовали. Теперь живём в моей съёмной квартире, которую я снимала ещё до свадьбы. Но вчерашний вечер… Это был номер.
Честно, я немного нервничала перед приходом свёкра и свекрови. Люди они хоть и простые, но с норовом. Свекровь, Людмила Степановна, любит везде сунуть свой нос, а свёкр, Геннадий Васильевич, молчун, но если уж вставит слово — то точно в десятку. Я старалась: накрыла стол, закупилась впрок, даже торт испекла сама, хотя моя выпечка обычно — так себе. Никита успокаивал: мол, их не удивишь, но мне-то хотелось выглядеть достойно. Всё-таки первый семейный визит!
Пришли они аккурат к назначенному времени, с подарками. Людмила Степановна вручила огромный букет гладиолусов и коробку в блестящей обёртке. Геннадий Васильевич протянул бутылку домашнего самогона — мол, сам гнал. Села за стол, и поначалу всё шло гладко. Я наготовила салатов, запечёную утку сделала, картошку с лисичками. Никита хвалил, свёкры одобрительно кивали. Но потом началось…
Оказалось, Людмила Степановна мастерски умеет подбирать темы, от которых хочется провалиться под землю. Вдруг ни с того ни с сего спросила, когда мы детей заведём. Я чуть не поперхнулась компотом. Никита попытался сменить тему, но свекровь не отступала: «В наше время, Катюша, мы с Геной через месяц после свадьбы уже ребёнка ждали. А вам что мешает?» Я улыбалась, кивала, хотя в голове вертелось: «Да мы только расписались, дайте хоть неделю пожить!» Никита тоже выглядел неловко, но он вообще не любит спорить с матерью.
Потом свекровь принялась осматривать мою кухню, будто с проверкой пришла. «Катя, а почему у тебя всего три тарелки? Гостей хотя бы на шестерых должно хватать. И занавески эти мрачные — надо повесить что-то посветлее». Я кусала губы, но чувствовала, как уши наливаются жаром. Никита шепнул: «Не обращай внимания, она у всех так». Но это же моя кухня! Я её обустраивала, как мне удобно, а тут мне говорят, что занавески не те…
К счастью, Геннадий Васильевич разрядил обстановку. Начал рассказывать про свой огород, как огурцы в этом году уродили — хоть святых выноси. Я кивала, улыбалась, а сама думала: «Хоть бы поскорее закончилось». Но тут Людмила Степановна вручила свой подарок. Разворачиваю — а там сервиз. Прям такой, старомодный, с розами, как у бабушки в деревне. Поблагодарила, конечно, но в голове мысль: куда это чудо девать? У нас и так все шкафы забиты, а этот набор — на целую свадьбу хватит.
Никита, видя моё замешательство, попытался пошутить: «Мам, Катя больше по пиалам с лапшой, ты же знаешь». Но Людмила Степановна только брови нахмурила: «Какая лапша? В доме должна быть нормальная посуда». Я едва не фыркнула. В тот момент поняла: жить с этими людьми — как играть в «Что? Где? Когда?» без подготовки.
Когда они наконец ушли, я выдохнула. Никита обнял меня: «Всё прошло нормально, ты молодец». Но я до сих пор в лёгком ступоре. Стою на кухне, смотрю на этот сервиз, на недоеденную утку, на бутылку самогона, которую так и не допили. И думаю: что значит — стать частью новой семьи? С одной стороны, я люблю Никиту и ради него готова терпеть такие вечера. С другой — как научиться пропускать мимо ушей эти замечания? Может, со временем свыкнусь, и мы с Людмилой Степановной найдём общий язык. А может, просто научусь держать дистанцию.
Сегодня утром пришло осознание: надо поговорить с Никитой. Возможно, договоримся, что в следующий раз отметим только вдвоём. Или позовём моих родителей — они хотя бы не критикуют мои занавески. Но понимаю: свёкры теперь часть моей жизни. И как ни крути, придётся учиться с этим жить. Может, в следующий раз я просто выставлю этот сервиз, налью им их же самогон и скажу: «За занавески!» Шутка. Или нет?