**Личный дневник.**
Иногда судьба играет с тобой так, что ты сам ещё не успел по-настоящему вырасти, а уже несешь ответственность, как взрослый. Не потому что хотел — потому что жизнь заставила. Вот так и у меня получилось.
Меня зовут Артём. Я вырос в детском доме под Москвой. В девять лет туда привезли мою младшую сестрёнку Дашу — ей только исполнилось четыре. Мы держались друг за дружку, как могли. Я отдавал ей свои пряники, помогал с уроками, заступался, когда другие обижали. Мечтал, что однажды заберу её отсюда, и она больше не будет чувствовать себя брошенной.
И этот день настал. Как только мне дали однокомнатную в Люберцах, я оформил опекунство. Даша переехала ко мне, и мы наконец стали настоящей семьёй. Я работал, получал образование, а она росла — умница, красавица, училась на пятёрки, даже в секцию фигурного катания ходила. Я ею гордился.
Но всё рухнуло, когда Даше стукнуло пятнадцать. Она влюбилась в парня постарше — ровесника мне. Сергей был, как говорят, «ветром подбитый» — ни работы, ни целей, только по дворам болтался. Я уговаривал её одуматься, но разве подростка переубедишь? Слёзы, скандалы… А потом — беременность. Даше не было и шестнадцати.
Пришлось срочно их росписывать. Через несколько месяцев родились близнецы — Ваня и Маша. Я старался не лезть в их семью, но всегда был рядом, помогал. Сначала казалось, что всё налаживается: Сергей устроился грузчиком, Даша сидела с детьми.
Но не прошло и года, как Даша снова забеременела. Я вздохнул, но стиснул зуravые — родился Тимофей. А потом пошло по наклонной: Сергея уволили, запил, Даша начала пропадать, оставляя детей без присмотра.
К тому времени у меня уже была своя семья — жена Алина, мы ждали ребёнка. Но я не мог смотреть, как страдают племянники. И вот однажды звонок от соседки: дети орут, родители пропали. Примчался — малыши голодные, в перепачканных подгузниках, а Даши нет. Позвонил Алине, и она, не раздумывая, сказала:
— Вези их сюда.
Так в один день у нас появилось трое детей. Мы их отмыли, накормили, уложили спать. Неделю крутились, но на душе было спокойно — они в безопасности. А потом объявилась Даша… не за детьми, а за деньгами. Сказала, что уезжает с каким-то мужчиной в Дубай, а дети «пусть пока побудут у нас».
С тех пор прошло восемь лет. Дети стали нашими. Вitchedвали их, как родных: Ваня и Маша уже в пятом классе, Тимофей — в третьем, а наша с Алиной дочка Катя ходит в садик. Они называют нас мамой и папой. О Даше никто не вспоминает. Я не запрещал, но им просто неинтересно.
А под Новый год — стук в дверь. Готовились к празднику, дети клеили гирлянды… Открываю — на пороге Даша. Рядом мужчина с южными выclamающими чертами лица. Она постарела, но взгляд всё тот же — упрямый.
— Это мой муж, — говорит. — Мы вернулись. Забираю детей. Уедем в его страну.
У меня сердце ёкнуло.
Алина вышла в прихожую, дети — за ней. Даша сразу начала требовать: «Отдайте моих детей!» Но когда Маша, глядя на неё, спросила: «Пап, это кто?» — у меня ком в горле встал. Даша даже не узнала дочь.
— Я твоя мать! — закричала она. Но Маша прижалась ко мне.
Даша замолчала. Потом тихо спросила:
— Можно… хоть иногда их видеть?
Мы с Алиной переглянулись. Я кивнул:
— Приезжай. Но дети останутся с нами.
Она ушла, сгорбившись. А мы всей семьёй вышли смотреть салют. Над Москвой рвались огни, и я обнимал их всех — не своих по крови, но своих навсегда. И знал: я не зря тогда, восемь лет назад, забрал их в наш дом.
